нам в этой реальности не выжить. не выбраться из-под обломков боли. спасибо, милая, я получил. осколочное. в голову. твоей любовью. и может, даже, не осталось слов. спустили всё на ветер, на ненужное. в твоих висках испугом дымным — пульс. в твоих висках — набатом мысли дружные. и я встаю, расхристанный, с колен. давай, добей, чего молчишь, как статуя? я разве что-нибудь просил взамен? я разве поднимался раньше, падая? нам не найти своих убийц и душ в тумане улиц, пропитавших комнаты. и вновь девизом по мозгам "разрушь" таким свистящим, надоевшим шёпотом. убей, давай, воткни мне в спину нож, или стрелой поганой — прямо в яблочко. твоей любви осколочное вновь задело душу; видишь — падаю. и лжи святой момент из слов, и взглядов ненормальных кружева. я пропитался ржавчиной оков, твои моря вдруг показались лужами. и я хлебал пропитанную солью боль, и я хрипел "пусти" простужено. над небом занималась ночь, а я вдруг понял, что не_нужен был. мои колокола звонят. пугают воронов осколки памяти. твои слова, похожие на яд, сдавили лёгкие смертельными объятьями. шатаюсь по осколкам туч, ныряю в призраки чужих воспоминаний. мне кажется, я больше не вернусь. и кажется, нельзя мне. что я забыл в пропитанной огнём душе? что потерял в пронизанном шрапнелью сердце? твоя любовь — не от тебя, извне. твои слова горчат сильнее перца. и я глотал полынно-душную обиду, затягивал петлю на шее посильнее. тебя терпел, не подавая вида, себя дробил на части, лгать не смея. я раскрывал кровавые ладони, я капал жизнью на алтарь любви. я оставался так же посторонним, надеялся на жалкое "прости". смотри, что твоя ненависть со мною сотворила. смотри сейчас, пока ещё дышу. в моих глазах — туман из сизой пыли. в моих глазах — всё то, о чём пишу. игра по новой. зажигаем свечи. и воск — по бледной карте вен. я в твоей ненависти стал бесчеловечен. я одержимостью твоей взят в плен. просить о милосердии не смею. нет сил сказать "прости, прощай". я без твоих мучений не умею.
заваришь чай?