А когда на закате проснется страх,
И рогами нацелится месяц-бык,
Приходи, долгожданная не-сестра,
Ворошить мерзлый пепел моей судьбы.
Где багряное небо врастает в плоть,
И костями становится сталь кабин,
Приходи незажившее распороть,
Наложи мне на раны туман, как бинт.
Приноси с собой запах июньских трав,
Бледно-желтые звезды, хмельную степь.
Я не знал, что до боли тоска остра,
Потому что не ведал таких страстей.
Ковылем и полынью меня укрой,
Заостренные скулы омой росой.
Ребра пачкает алая злая кровь,
Превращаясь по капле в прозрачный сок.
В черном пламени намертво мы спеклись,
Стук мотора вплетался в сердечный стук,
И манила дорога куда-то ввысь,
Может, в небо, а, может быть, в пустоту,
В даль, где сполохи в клочья кромсают мрак,
И сияют созвездия, как ножи.
Я боялся до одури умирать,
А сегодня вот так не желаю жить,
Измеряя словами длину минут.
Мне бежать бы к рассвету, не чуя ног,
Но в глазах твоих хочется утонуть...
Я смотрю и неспешно иду на дно.
Омертвевшую память сквозь боль содрав,
Я забуду, что было и довелось...
Поцелуй меня ласково, не-сестра,
Как заснувшего брата в остывший лоб.