При лунном свете
В дальнем крае
Две жизни ранние текут.
Друг друга вряд ли упрекнут,
Но в ад спокойно увлекут.
Такие разные...
В своем роду прекрасные.
Цыганки жизнь опасная,
Графини мир однообразный.
***
Тот табор в поле проживал,
Свободу жизни восхвалял.
Коней тут каждый обожал,
Ночные пляски посещал.
При свете дня
На лошадях скакали,
В леса далеко уезжали,
Табор на время затихал,
К ночи он снова оживал.
Девицы с черными власами,
Живыми карими очами,
В цветастых юбках,
У костра плясали, пели, бед не знали,
А парни музыку играли.
Среди девчонок молодых
Была и редкая персона.
Длинноволосая особа,
С глазами ясными,
С манерами графинь.
Но в этом образе приличном,
Жил яростный огонь души,
Который часто вырывался
В дали непонятной души.
Она могла уйти надолго,
Забыв о всех и о делах,
Могла напротив очень долго
Сидеть в кругу у громкого костра.
Пуститься в пляс, когда уж все устали
Или пойти укрыться во себе
Уехать в поле в темноте,
Иль песню спеть всем на заре.
Она была странна по сути,
Но к ней тянулись все всегда.
И что, что иногда не замечала их она?
Всем важно с ней поговорить,
Дождавшись ее взора.
Подругам нужен был совет,
Который наготове.
Она могла всех успокоить,
Вселить надежду и тепло
При этом уходя в неведомое пекло.
Ей нравится так жить,
Свобода всех ведь манит.
И ничего не хочется менять,
Ведь это лучше, чем ежедневно погибать.
И в этот же момент, среди цыганок пылких,
Есть те, которым плох простор великий.
Они все жаждут в графство на холму попасть,
Все думая о том, что там забот не знают
И каждый день мир восхваляют.
***
А графство то, стоит среди лесов,
В постеле северных ветров.
Там тихо, мирно жизнь течет.
Никто там часто не поет,
Никто не погружен в веселье.
Там личный мир, спокойствие, уют.
Для всех закрытых личностей приют.
И в том краю, как раз за крепостной старою мира,
Душа сгорает у графини.
Ей тяжко, скучно, жизнь тускла.
Отец ее не понимает,
А жизнь в полях безумно манит.
Она старается сбежать,
Но крепость заберет опять.
Посадит в клетку золотую
И будет век за ней следить,
Слова ласки говорить.
Отец ее сердечно любит
И этим он ее погубит.
Она замкнется во себе
И устранится в бытие.
Граф думает, он дочь оберегает.
На самом деле он ее не знает.
Душа дочурки молодой,
Уж с детства рвется в даль свободы,
Где птицы рвутся в небеса, а не в затухшие места.
Близки графине скачки, пляски и красивые места,
Где радость возродится навсегда
С умениями верить в чудеса
И жизнью райской птицы вольной.
Но этому не быть и каждый год ее,
Протечь сумеет лишь в слезах
И неисполненных мечтах.
Уныние и беспощадный тлен,
В конце концов ее пленит и аду полностью вверит.
***
Как жаль, что иногда бывает так,
Что трудно мир свой обрести
И жизнь несчастной провести