Сумерки раньше времени. То ли день
укоротился, то ли жизнь побежала
новыми темпами возраста. Так нигде,
как на шестом десятке, не видел жалость
взрослых детей. Бессловье преодолев,
и не с худой казной, при ногах и деле -
все же для них - стареющий белый лев
или скиталец без крыши, стола, постели.
У одиночества - звон тишины. Строка -
как в тетиву листа вплетенная жила.
Цель далека ещё, и не так легка
пальцев, объявших грифель, воля и сила.
У одиночества - вкус безслёзья и смех
наедине, и речи с самим собою.
Как бы пока в толпе ещё и для всех -
я только ратник усталый на поле боя.
Вот она, значит, какая тропинка-путь.
Ранее мнилась дорогой, широким полем,
терпкой надеждой на славу, крестом на грудь,
а обернулась пеплом и горстью соли.
Хмель и закуска. По вечерам стихий
рьяность застолья /соло или дуэтом/.
Книги - всё реже. Совсем иногда - стихи.
И никогда - признанье себя поэтом.