Узнав, что лысые теперь в моде и пользуются у женщин бешеным успехом, Стас Бруствер, по кличке Бешенный, побрил грудь и обе коленки.
Ребята во дворе спрашивали его, зачем он это сделал.
– Дурни, – смеялся он золотым неухоженным ртом, – для достижения успеха у цыпочек, не головой же туда лезть, я ещё не достиг преклонного перед их коленями возраста.
Надо отдать Брустверу должное – по этой части он слыл эрудитом, не буду уточнять, по какой. Многие пацаны с нашего двора приходили к нему посоветоваться по тем или... нет, больше по тем вопросам, которые памке с мапкой задавать не рекомендуется.
Мне он помог очень. Помню, подхватил я что-то, повторить трудно, термин медицинский, звучал загадочно, но от этого жжение в моём Беломорканале не утихало.
Прослышал Стас про страдания молодого Вертера (мои пама с мапой просто обожали Гёте и, соответственно, наградили себя за труды праведные кумирным именем, сильно отравившим моё безоблачное детство).
Мой канал очень скоро стал притчей во языцех во дворе дома №3 по Первой Мещанской улице Дзержинского района. Но Стасик отнесся ко мне с пониманием, в роли ментора и спасителя многообещающего ловеласа, неудачно вступившего во взаимоотношения с прекрасным полом. Бруствер выставил свою массивную, как входная дверь, бритую грудь и промычал:
– Хочешь, я тебе что-то покажу?
– Ой, не надо, – пролепетал я, – у меня самого своё такое есть.
– А ты не боись, – успокоил Бешенный и вынул из широких штанин мандатом бесценного груза... сложенную вчетверо бумаженцию, торжественно развернул её и я увидел надпись «Диплом медбрата выдан», а дальше так неразборчиво, что мне ничего не оставалось, как поверить в него – моего благодетеля.
– Знаешь, сколько я за свою жизнь гонококков поубивал? Больше, чем твой папка фрицев... в Ташкенте.
Звучал Стасик более чем убедительно. Я тут же вручил ему зажатую в потном кулаке скомканную пятерку. Мы прошли с ним к сараям во дворе, влезли на голубятню, служившую кабинетом. Уже через три минуты в кастрюльке на примусе кипел шприц. Я спустил штаны и наклонился вперёд для получения первого медицинского освидетельствования и крещения. Лицо Бруствера полыхало от распиравшей его значимости и вида моего несчастного зада. Он по-братски похлопал меня по попке, глотнул спирт из бутылочки и всадил шприц по самую рукоятку.
– А теперь, – пропел он весело, сделал дело – беги смело.
– Куда? – опасливо спросил я.
– До метро «Ботаническая» и обратно. Так надо, с целью увеличения кровообращения. А потом ты в другую пампушку укольчик, за милую душу, примешь.
После магического слова «кровообращение» мне стало легче, и я ещё больше зауважал Стасика, натянул брюки и собрался было бежать. Но Бешенный притянул меня за рубашку к себе, и, озираясь по сторонам, прошептал:
– Слышь, ты, Вертер, если кому во дворе аборт нужен будет, ты их сразу ко мне посылай. А пятёрку обратно возьми, аванс как бы – за успешное в нашем с тобой общем деле сотрудничество. Наслышан я про тебя от девок во дворе, хоть ты и Вертер, но больно шустрый по их части.
С той поры, верьте мне или нет, у него отбоя от клиенток не было.