Его пресловутая жалость
отрадой пребудет в ней хладной,
влечёт её гения малость
куда-то сквозь рощу парадных.
Печатный станок из любовей
скрепил, он сложил у подножий
её скал, сегодня фортовый
день будет, не схватит прохожий.
Она для него неподъёмна,
душа ее - тяжкая ноша.
А он так хотел быть бездомным
хозяином мира, но позже
весна, и июль, и ноябрь
седой, как опавшие листья.
Примерят они кружевное
и скроются в тень закулисья.