Мой друг не вернулся с войны.
Мы пьём с ним вторую бутылку.
И руки его сведены
к привычному к каске затылку.
Он в зоне видал фронтовой
те госпиталя полевые,
где запах - понятно, какой,
и крики - понятно, какие.
Рассказам скончания нет:
я слушаю раз уже пятый,
как спас его бронежилет
и как хоронили комбата.
И я ненавижу войну.
И невыносимо – Бог видит –
глядеть на его мне жену:
она-то уж как ненавидит…
Мой друг не расстался с войной,
хоть вырвался чудом из боя.
Война ведь не разовый бой,
а долгое горе большое.
Он влип до конца своих дней,
при всей своей воинской чести.
Ведь с ношей такой тяжелей,
чем с грузами «триста» и «двести»…
Мой друг не дурак и не трус -
он точно такой же, как все мы.
Он носит в себе этот груз
и лезет ночами на стены.
Война ведь не разовый бой,
где ночь продержаться и день бы.
Война остаётся с тобой,
пока не устроишь ей дембель.
…Я верю, что взорванный мост
когда-нибудь будет отстроен;
отпустит и нервы и мозг,
и станет строителем воин;
что дни у войны сочтены!
Но, вспышками адского круга,
мне снится, что я не вернулся с войны
и снова воюю
за друга.