Попивая жизнь, водку початую,
слишком трезвых стихов не печатаю:
нет от них ни хмельной горькой сладости,
ни сердечной нечаянной радости.
Но строку, совершенствуя, мыкаю:
рифму драю, слог дёргаю-смыкаю,
на конструкции бросив несущие…
А под ложечкой – боли сосущие:
может, что непотребное делаю? –
Ручки гель над бумагою белою
всё стебается. Как издеваются –
просто передо мной раздеваются
строфы, девы объёмно-картинные.
Меры, видно, нужны карантинные,
ведь бывают и строчки заразными,
наделённые хворями разными.
И нужны ли стихи, сплошь прилипчивы,
не плаксивы пусть, даже улыбчивы?
Совершенные, в меру курьёзные,
словно грешные вины серьёзные?
Ситуации разнообразные
у стишат – злые, благообразные –
для поэта руки появляются:
те – висят, те – сидят, те – валяются…