Очень многие, люди проходившие мимо Брикстонской тюрьмы, даже не подозревали о её существовании.
Главный вход был скрыт за неприметным поворотом Брикстон Хилл. За воротами круглосуточно сидела стража.
Хотя Фойла многие из персонала тюрьмы хорошо знали, его продержали у входа битых полчаса прежде чем, получив добро у начальника тюрьмы, впустили.
Один из надзирателей провёл Фойла через дворик в здание тюрьмы, и по коридорам - в следственный изолятор. Другой охранник, прохаживающийся по коридору, открыл одну из железных дверей, и взору Фойла представился заключённый, сидевший на койке и кинувший на Фойла мрачный взгляд.
Фойл, стоя в проёме двери, сказал: " Я хотел бы поговорить с вами, мистер Абрамович."
Иван встал и, нарочито отвернувшись, произнёс сердитым тоном: " Без своего адвоката я не отвечу вам ни на один вопрос."
Фойл вошёл и сел на краешек койки, поигрывая в руке тростью.
"То о чём я хочу с вами поговорить не имеет отношения к делу, по которому вас арестовали, - миролюбиво произнёс Фойл. - Грелль уже находится у нас, а он более важная персона для нас, чем вы."
" Опять ваши полицейские штучки, Фойл? - Иван повернулся и изобразил на своём бледном, исхудавшем лице крайнюю степень презрения. - Блефуете?"
" Нет, - сказал Фойл. - На этот раз нет. Грелль у нас, и ему будет предъявлено обвинение в убийстве, если только, конечно, у вас нет желания поспособствовать его оправданию."
Иван стиснул губы и прищурился на детектива.
" Каким же это образом я могу этому поспособствовать? - спросил он не без некоторого сарказма. - Вы на что намекаете?"
"Вы знаете, что он не убивал, - жёстко глядя в глаза Ивану, сказал Фойл. - Вы помогали ему скрываться от полиции, но мы всё равно взяли его. Теперь вы можете помочь ему только одним способом: сказать кто действительно убил Голденберга."
Иван начал ходить взад вперёд по камере, уставившись в пол.
"Вы не доверяете мне, - сказал Фойл. - Оно и понятно, я действую не в интересах вас и вашего хозяина, а в интересах правосудия. Но сейчас ситуация сложилась таким образом, что Грелля от виселицы спасёт только правосудие и истина."
Иван остановился и пристально посмотрел на Фойла.
"Ну, хорошо, - сказал он. - Попробую поверить вам на этот раз и скажу вам, что мне известно."
Он сел рядом с Фойлом и заговорил тихим голосом: " Я с детства был не очень законопослушным и много лет назад порвал со своей семьёй, а потом покинул и Россию. После этого я много путешествовал, работал кем придётся: моряком, официантом, солдатом, парикмахером и даже крупье в игральном доме в Сан-Франциско, где и познакомился с Голденбергом. Вернее сказать, встретился с ним лично, потому что наслышан был к тому времени о нём не мало.
Мы с ним перекидывались словечком другим во время игры. Однажды пришёл человек, которого я принял за Голденберга и заговорил с ним. Оказалось, что я ошибся: это был другой человек, но очень похожий на Голденберга. Так мы познакомились с Греллем."
" Это произошло пять лет назад? Встречался ли Грелль с Голденбергом?" - спросил Фойл.
" Да, это было лет пять назад. - ответил Иван. - Они встречались, но никогда не приходили вместе, и Грелль всегда обращался к нему как "мистер Джонсон." Однажды Грелль выиграл большую сумму, что-то около пяти тысяч долларов.
Когда он, получив деньги, вышел из казино, парочка здоровяков, трущихся у игорного стола, поспешила за ним.
Минут через пять я вышел покурить на свежем воздухе и увидел как несколько крепышей повалили Грелля и избивали ногами. Конечно, он мужчина крепкий и рослый и отбивался как мог, но нападавшие, насколько я знал, были бывшие профессиональные боксёры, так что исход драки был абсолютно ясен. Но я выхватил из-за пазухи револьвер и отогнал эту свору от Грелля и помог добраться ему до гостиницы.
Я хотел было вызвать ему врача, но он отказался и дал мне пятьсот долларов и предложил выпить. Я сказал, что у меня ещё работа и что я итак очень долго отсутствую. Он сказал, что если у меня будут неприятности на работе из-за моего долгого отсутствия, то я могу обратиться прямо к нему и он всё уладит. Мы выпили и поговорили о том о сём. Когда я уходил, он спросил моё имя и напомнил, что я могу впредь на него всегда рассчитывать.
И он прямо как в воду глядел: старший смены взъелся на меня и меня на следующий день уволили.
Дело в том, что старший смены, как я узнал позже, был как раз наводчиком для тех молодчиков, которые хотели ограбить Грелля.
Пятьсот долларов пришлись как раз кстати: я направился в Европу, побывал в Лондоне, Париже, Вене, Риме. Сумма была небольшая, так что мне приходилось пробавляться кой какой работой. Мои родители давно умерли, а сестра жила в Санкт- Петербурге, но туда соваться я не решался, и мы ограничивали наше общение перепиской."
Его лицо на мгновение стало мрачным, глаза часто замигали, горло его перехватил спазм, и он на мгновение замолчал. Через пол минуты он продолжил глухим голосом:
"Я получил от неё письмо, в котором она жаловалась на домогательство одного высокопоставленного лица, которое ей было отвратительно. А затем я узнал, что она арестована за политическую антиправительственную деятельность, хотя, насколько мне было известно, она никогда не интересовалась политикой и держалась в стороне от всяческих сомнительных кружков и организаций.
Я в то время как раз сильно проигрался в Вене и находился в подавленном состоянии от собственного невезения и бессилия помочь сестре.
Я заказал на последние деньги виски и стоял у окна и подумывал о том, что выпив и разбив стакан, я перережу себе вены. И вдруг за окном увидел проезжавшего мимо Грелля в компании с Голденбергом. Я выскочил на улицу и приветствовал его, поскольку их авто затормозило, пропуская карету с дамой.
Он пригласил меня сесть в авто, и мы поехали в его шикарный номер в гостинице.
Мы выпили за встречу, и я рассказал ему о несчастье, которое случилось с сестрой. Я попросил у него взаймы денег, чтобы подкупить Петербургских чиновников. Грелль сильно удивился и выразил сомнение, что это сработает. Я объяснил ему, что правосудие у нас в России не то что у них в Англии или в Америке, и за деньги можно добиться освобождения или смягчения наказания.
Насчёт суммы я, конечно, не был уверен, и он вызвался ехать со мной в Санкт-Петербург, чтобы на месте помочь мне решить этот вопрос.
Когда мы приехали, мне сообщили, что сестра умерла в заключении, не дождавшись суда. Как это случилось, мне отказались сообщать, а равно как и показать место её захоронения. Документы о вскрытии тела отсутствовали, так как судмедэкспертиза не проводилась. Как я, так и Грелль, поняли, что дело было не чисто.
Греллю удалось подкупить одного из стражников, и тот рассказал, что среди тюремщиков прошёл слух будто в камере её изнасиловал домогавшийся её высокий чин, а после этого она якобы пригласила его придти на следующий день и попросила зеркало и расчёску, дескать, привести себя в порядок к его приходу. Ей тут же предоставили эти принадлежности. Она же разбила зеркальце и перерезала себе вены на руке. - Голос Ивана осёкся, он закрыл лицо руками и замолчал. С силой подавив рыдание, он продолжил, - Так что то, что я собирался сделать в Венском казино, сделала она в тюремном каземате. Тогда я проклял Россию окончательно и понял, что там мне больше делать нечего. Правда одно дело у меня там ещё оставалось, и я сказал Греллю, что не уеду пока не найду эту высокопоставленную скотину, которая воспользовавшись своим положением, надругалась и практически убила мою сестру."
Грелль сказал, что не желает иметь с этим ничего общего, но сказал, что пробудет в России ещё пару недель, при этом выдал мне приличную сумму денег из расчёта моей будущей службы у него в качестве слуги. Через неделю он прочитал в газете об убийстве одного важного чиновника, заколотого ножом неизвестным мужчиной при выходе из ресторана "Метрополь." Неизвестный мужчина завернул за угол в проулок и убежал дворами. Полиции позже удалось установить, что он сделал крюк, бросив, так сказать, ложный след, и вернулся опять же на Невский, где его ждал извозчик, но найти этого извозчика не удалось, хотя тому обещали через объявление в газете большое вознаграждение за его сведения о нанявшем его экипаж его мужчине. Грелль ничего мне не сказал, но посмотрел сурово и сказал, что мы должны немедленно возвращаться в Европу. Теперь я уже не возражал."
" Постойте, - резко прервал его Фойл. - Всё это не относится к нашему делу, и меня не интересуют преступления в Петербурге против Петербургских чиновников. У них самих столько полиции, что можно при желании захватить Голландию, к тому же по нашим законом, вы имеете право не свидетельствовать против себя. Давайте продолжим с того момента, когда вы вернулись в Англию."
"Да, мы прибыли в Англию, в Лондон, и я продолжал работать слугой у Грелля.
Я дистанцировался от остальных слуг, делая вид будто не понимаю по английски. Однажды я бродил по Лондону и встретил старых знакомых, среди которых был Чарли Кондит, который в дальнейшем помогал нам скрываться.
В ночь убийства, мне случилось находиться в холле после девяти. Через стекло я увидел стоявших снаружи на ступеньках женщину и мужчину, которого я сначала принял за Грелля. Я не стал ждать, когда они будут звонить, и пошёл открывать дверь. Впустив их, я понял что ошибся: мужчина был не Грелль, а Голденберг.
Он скользнул по мне равнодушным взглядом, и я понял, что он не узнал меня.
Женщину я узнал: это была принцесса Петровская, которая в некоторых Европейских городах встречалась с Греллем. Голденберг сказал мне, что у него назначена встреча с Греллем, и предъявил мне записку, в которой почерком Грелля указывалось проводить гостя в кабинет Грелля и оставить его ждать прибытия хозяина.
Я проводил их в кабинет и оставил их там и, признаться, за своими делами даже позабыл о них. Я не слышал как возвратился мистер Грелль, но в десять я услышал колокольчик и поднялся к его кабинету. Грелль встретил меня у входа в кабинет и сказал, что он ожидает прибытия леди, которую мне следует немедленно провести к нему в кабинет, он также сказал, что возможно прибудут ещё какие-то люди.
Едва я спустился как появилась леди. Уиллс открыл ей дверь и хотел проводить в кабинет, но увидев меня, он доверил мне эту миссию."
" Кто была эта дама?" - Фойл воскликнул в нетерпении.
" Я не узнал её и не видел из-за плотной вуали лица, а она не представлялась, но у меня было чёткое указание Грелля, и я проводил её до кабинета. Я постучал в дверь, но ответа не последовало. Она толкнула дверь, вошла и закрыла дверь за собой. Ничто не казалось мне подозрительным, и я пошёл в свою комнату отдыхать. Я выпил стаканчик виски и задремал в кресле. Меня разбудил Грелль, трясший меня за плечо. Он был бледен и возбуждён, хотя старался казаться спокойным.
"Иван, - тихо сказал он, - в нашем доме произошло убийство. Пойдём со мной, ничего не говори и старайся ступать очень тихо." Мы пришли к его кабинету и вошли. Свет был выключен, и он, закрыв дверь на замок, включил его. Я увидел тело мужчины, лежащее на диване и спросил в испуге: " Кто это? Что произошло?"
"Голденберг, - ответил он. - Он был моим родственником. Я убил его. Ты должен мне помочь, Иван."
Когда я пришёл в себя, то обратил внимание, что весь пол рядом с диваном был залит кровью, не говоря уже о самом трупе, и при этом на самом Грелле, руках, пиджаке и манжетах белоснежной рубахи не было ни капельки. Я присмотрелся внимательнее и не заметил даже каких-либо следов борьбы на его одежде, ну там помятости или разрыва. А одежда была на нём та же что и во время разговора у его кабинета. Я его одежду хорошо знаю, потому что частенько отношу её в прачечную и чистку. Одежда была та же самая, и на ней ни малейшего следа от борьбы, а в комнате было перевёрнуто несколько стульев и вещи многие разбросаны, ну явно там драка была не на шутку."
"Вы не сказали ему об этом своём наблюдении?" - прищурившись, спросил Фойл.
"Нет, - замотал головой Иван. - Конечно, нет. Я его слуга, чего мне в господские дела лезть?"
"Ну и что дальше?"
"Он стал вынимать всё из своих карманов и перекладывать в его карманы, из которых он вынул его вещи. Он поднял с пола ножны от кинжала, который он приобрёл в Южной Америке. Сделав это, он сказал мне: " Если полиция примет его за меня, то это даст нам время благополучно покинуть страну. Быстро пакуй чемоданы, Иван, мы уезжаем."
Через час, мы с вещами отправились к станции Виктория, а оттуда на такси добрались до Чаринг Кросс.
Оттуда мы направились в круглосуточную турецкую баню, где переоделись в повседневную одежду, чтобы не бросаться в глаза. Утром мы добрались до Ист Энда и сняли комнаты у людей, которых я хорошо знал и доверял.
Мы ушли из дома без значительной денежной суммы, но Греллю удалось связаться с принцессой Петровской. Она приобрела билет на поезд до Парижа, отправляющегося с Чаринг Кросс, но не поехала на нём, а отправилась назад в Кеннингтон другим поездом. "
" Ах вот в чём было дело," - произнёс Фойл с грустной улыбкой.
" Сначала мы планировали покинуть страну, - продолжал Иван, - но появившиеся везде объявления о розыске "Голденберга" с описанием внешности мистера Грелля заставили нас изменить наши планы. Прежде всего нам нужны были деньги, и я взялся продать ожерелье, купленное Греллем для Эйлин, потому что теперь о том чтобы дарить ей эту драгоценность, не могло быть и речи. Я договорился встретиться со знакомым мне ювелиром в ресторане, где, к несчастью, случилось оказаться вам. Когда вы сказали, что убитый не Грелль, и отпустили меня, я сразу догадался, что это хитрость, чтобы Грелль и я потеряли бдительность, в то время как ваши люди будут следить за мной, но вы просчитались, и я утроил осторожность. Однако ваши сыщики настолько искусны, что я долго не мог от них оторваться.
Я зашёл в магазин одежды, в котором, как я знал, был телефон и позвонил в игорный дом, где обычно в это время находился Кондит. Я попросил его помочь мне отвязаться от хвоста, следующего за мной по пятам.
Кондит с двумя парнями поспешил к этому магазину и в свою очередь сел на хвост сыщику, следившему за мной.
Затем в тихом переулке он огрел его по голове мешком с песком, который прихватил с собой на этот случай, ну и через пол часа ваш инспектор уже находился на Смайк-Стрит в качестве заложника."
"Там где скрывались вы и где я проводил рейд?" - уточнил Фойл.
" Совершенно верно. Мистер Грелль узнал об этой моей инициативе несколько позднее, а пока я послал записку сэру Ральфу с просьбой прибыть на Грэйв Стрит.
Я должен был встретить его у входа в книжный магазин и провести его вокруг дома, чтобы убедиться, что за ним нет слежки. Но тут появились вы, выхватили записку и убежали. Вы сильно поторопились, подожди вы ещё немного и вы бы взяли Грелля."
"Так это вы были тот бородач, что стрелял в меня? - воскликнул Фойл и покачал головой. - Убийство полицейского начальника пахнет не тюрьмой, а виселицей."
" Пардон, - с усмешкой отпарировал Иван, - но вы тогда были не в форме начальника полиции, а во рванье чернорабочего. Но так или иначе, я решил не идти на контакт с Фэрфилдом, раз за ним следовал хвост. Я оставил его, вернулся к Греллю и сразу напечатал записку для вас. Вы её получили?"
" Да. Где вы достали такую бумагу?"
Иван на мгновение наморщил лоб, затем ответил: " Грелль оторвал пол листа от какого-то письма."
"От кого было письмо?" - спросил Фойл.
"Не могу сказать, - ответил Иван. - Не я доставил его, а Грелль мне не показывал конверт."
"Ну хорошо, и что дальше?"
"Дальше появилась принцесса Петровская и Кондит. Она договорилась с хозяевами дома, чтобы они выдавали её за свою дочь. Мы разработали специальный шифр для общения с сэром Фэрфилдом и Эйлин Мередит. Нам нужны были деньги, и Кондит отправился на поиски. Я уговорил мистера Грелля идти вместе с ним, потому что у Кондита резкие замашки, и за ним не помешало бы приглядеть. Грелль согласился, и они оба отправились в игорный дом на Смайк Стрит. В эту же ночь вы нагрянули в дом, и я едва успел уйти по крышам. Мне повезло что ваш коллега, который устремился в погоню, подвернул ногу, когда спрыгнул на нижнюю крышу. Принцесса Петровская тоже сумела улизнуть, обманув вашу бдительность.
Когда мы поняли, что вы принялись за дело серьёзно и буквально шли у нас по пятам, то мы испугались и решили больше не держать в заложниках вашего инспектора. Посадили его в автомобиль с фальшивыми номерами и отвезли в центр города.
Затем мы придумали место для укрытия Грелля на барже и устроили его туда в качестве сторожа. Но и это провалилось. Также неудачной оказалась идея коммуникации через газетные объявления. А затем вы арестовали принцессу Петровскую на выходе от Леди Эйлин и изъяли у неё полученные от последней драгоценности. Ну вот в целом всё, что мне известно."
Иван замолчал и поднял взгляд на Фойла.
" Вы повторите всё это для нашего стенографиста?" - спросил Фойл.
" Пожалуйста, - ответил Иван. - Если понадобится, всегда готов повторить сказанное, потому что я уверен, что мистер Грелль невиновен."
" Не можете ли вы объяснить мне роль принцессы Петровской в этом деле? - спросил Фойл. - Почему она принимает во всём этом такое энергичное участие?"
"Вот об этом я, признаться, и сам частенько думал, - сказал Иван. - Конечно, я не спрашивал Грелля, и потому так и остаюсь в неведение."
"Ладно, - Фойл кивнул и надел шляпу. - Я пришлю стенографиста, чтобы он записал ваши показания. Я думаю, вы не пожалеете, что рассказали всё честно."
"Вы уверены, что честно?" - Иван улыбнулся.
"О, - Фойл многозначительно посмотрел на Ивана улыбнулся в ответ, - я больше двадцати лет в Скотланд-ярде, а тот, кто не умеет считывать ложь, долго у нас не задерживается. До свидания."
Фойл позвал надзирателя и, когда тот открыл камеру, вышел, ещё раз кинув внимательный взгляд на Ивана.