В форточку пущенный парусный флот,
Палубной болью начальной размазан,
Голос пока ещё мзды не берёт,
Мог бы, но к тающей плоти привязан.
Вечность, ржавеющим шприцем внеся,
Штамм отстраняюще - шепчущих зуммов,
Между оставленных клеток вися,
В бесповоротной петле ergo sum;a.
Слёз темпоральных густая слюда,
Людное облачко в тонком фиксаже,
Остронаправленный вздох вникуда,
В изниоткуда сверкающей саже.
И воскресая в иных черепках,
Вновь отрясая пожизненность чью – то,
«Сын!», - говорит: «Полетаем слегка!»,
Старый Дедал с восковым парашютом.