Над Бухенвальдом - свинцовое небо,
Над Бухенвальдом - свет тусклой луны...
Не был я там, но с рассказов от деда;
Чувствую холод барачной зимы,..
Чувствую голод - урчащий и жгучий,..
Серый дым вижу. Повсюду,.. вокруг,-
Змеем из труб крематорных ползучий...
И, собарачников, тающий круг...
Желтые звезды, на, в полосу робах,
Номер под кожей. Здесь нету имен...
Лика не пряча, Смерть бродит в трущобах,
Зная, что каждый тут с ней обручен.
Апели, казни и труд непосильный,..
-Слышишь, набат бухенвальдский ревет?
Он отбивает мой номер чернильный,
Дымом, который на небо уйдет.
Пеплом, который осядет на травы;
3...47...60...25...
Мчат в Бухенвальд денно-ношно составы,
В Аушвиц,... в Дахау,.. чтоб жизни отнять.
Воет надрывно набат не смолкая,
Будто бы хочет весь мир разбудить.
Тщетно все... мир, жадно воздух алкая,
Сам по себе. Он без нас хочет жить.
В этом пространстве нет места евреям...
"Жги! Убивай чужеродную кровь!
Старых и малых,.. всех,.. всех,.. не жалея,
В камеры,.. в печи,.. в застенки,.. готовь..."
Тысячи,.. тысячи,.. тысячи жизней,
С болью одною на всех и судьбой.
Сгинули в лета "на веки и тризна",
Мир - за немой оставался стеной.
Мир отмолчался за маской бездушья,
Скрылся за ширмою собственных дел.
Отгородившись от нас малодушно,
На катастрофу сквозь пальцы глядел...
Минули годы, но боль не утихла.
В памяти апель всплывает опять.
В сердце набат вновь звучит, как молитва;
3...47...60...25...
Май-Июнь 2016