Откуда взял художник право
тебя бесстыдно обнажить,
перенести на холст шершавый
и к обозренью уложить?
Как он посмел тебя коснуться,
твои одежды распахнуть
и жёсткой кистью сластолюбца
ласкать бедро, живот и грудь?
В пылу минутного блаженства
успел, наверно, позабыть,
что, повторяя совершенство,
его нельзя не погубить.
А ты терпела в любопытстве,
в надежде жить века веков
и вздрагивала, как при пытке,
от грубых, жалящих мазков.
Потом, блудлив и разохочен,
понёс тебя на суд толпе…
Я живописца бы прикончил.
Портрет, пожалуй, взял себе.