Томимые страстью осенней,
бесшумно пылают леса.
Стоит на опушке осина,
стоит неземная краса.
И вся, от земли до вершины,
горит нестерпимым огнём.
И нету в округе осины
в прекрасном наряде таком.
Всегда и скромна, и невзрачна
среди белоствольных подруг,
в убранстве своём новобрачном
костром она вспыхнула вдруг.
И ветер, известный повеса,
над этой летя стороной,
свернул на окраину леса,
её соблазнённый красой.
Охвачен желаньем победным,
спешит насладиться сполна -
и ласковым шумом ответным
его наградила она.
И листьев багряное пламя
стремится он сбросить, смеясь.
Безвольно руками-ветвями
всплеснула она, покорясь.
В объятии жарком сплелися,
в восторге забылись одном!
Кружились, оборваны, листья
в неистовом танце своём.
А ветра всё чаще порывы,
а натиск его всё сильней -
и вот уж покровов стыдливых
почти не осталось на ней.
Наскучивши голые ветви
и ствол потемневший ласкать,
умчал непоседливый ветер
другую забаву искать.
В тумане стоит предрассветном,
обуглена горем дотла...
Зачем же под натиском ветра
она не сломила ствола?!
Нагая, в безжизненном свете,
у леса на самом краю...
Случайный прохожий невольно отметит
печальную участь твою.
-