Поднимется.
Взглянет.
И снова - назад.
Мир слишком мрачен,
коль смотришь сверху.
Мир
все больше
печалит взгляд,
сам же - все хуже
проходит проверку.
Поднимется.
Станет.
Кругом обернется,
и вновь,
как и раньше,
спустится в дом.
Завтра,
обыденным
утром,
проснется:
сон был прекрасен,
да вспомнить - с трудом.
Вновь,
как и раньше,
пройдется по свету
списком
ничем не приметных дел.
В тысячный раз
запрыгнет в карету,
в упряжку
таких же
бессмысленных
тел.
Снова,
и снова,
и снова,
и снова -
в сон
опустится
немая глава.
Там,
расслабляя пружины засова,
тысячи
судеб
решают слова.
Там,
не поверив
в величие жизни,
вскачь
по пустыне
пускается
бог.
Там
побывавший на собственной тризне
может
и должен
прославить свой срок!
Там
для забавы
великие люди
сквозь ветер и волны
на лодке гребли;
там
без громадных
тяжелых орудий
яркие, грозные
шли корабли...
Там
вне обыденной пляски по свету
обходится
каждый
будний миг.
Там
не закажешь
такую карету,
которой бы скорости
ветер достиг.
Там
бесконечность.
Величие света,
на высшей
из всех
величайших
гор.
Но,
как и каждому
чудному
лету,
скоро -
лишь вслед
усмехаться в укор.
Заснешь.
Поглядишь.
И проснешься снова,
и снова,
как раньше,
пустишься в путь.
И скоро -
что сон?
И не помнишь
такого.
Без смысла тело, -
кем ты ни будь.
Поднимется...
Взглянет...
И спустится:
сверху
все выглядит мрачно.
Сколь короток век!
И так - каждой ночью
проходит
проверку
всякий,
любой
человек.