Глава 4. Нарушая правила.
Шут бродил по комнате. Только что на площади был выбран новый первосвященник – им стал Азат. Шут был огорчен – слишком просто ему дается победа. Тем более, что Великий дух агитирует толпу против «антихриста» и скоро Азат будет свергнут римскими властями и в этом городе установится мир и гармония…Или? Нет, этого не должно произойти. Люди должны в полной мере ощутить всем духом своим искушение Дьявола…Шут решил, а почему бы ему самому не начать править этим городом? Ведь люди должны убить Бога ради Дьявола, но Азат лишь посредник. Это не дело. Посредники не нужны.
Но как же осуществить свои планы? Через политику? О, как скучно! Еще не одно тысячелетие Шут будет соблазнять людей политической властью – слишком низко. Пусть Азат упивается своей властью. История будет знать тиранов и страшнее этого…
Что сильнее любой власти? Что сильнее любого самого страшного преступления? Любовь! Именно на любовь спорил Шут с Духом. Азата по-настоящему полюбить не смогут. Слишком он пуст.
Нужен другой ход…
Спустя несколько дней, как то и предвидел Шут, Азат был свергнут. На место первосвященника вновь назначили римского наместника. В Хамуне установилось вновь язычество. Христиане и сатанисты стали вновь собираться тайно, подпольно. Люди стали жить прежней жизнью. Великий дух тоже успокоился – он был уверен, что победил Шута и с нетерпением ждал «проигравшего» в Хамуне. Шут не шел к Великому Духу…
Азат публично покаялся в своих симпатиях к Люциферу и зажил прежней жизнью. Но почти прежней… Теперь он работал на окраине города – занимался уборкой злаковых растений… Мечты о славе разбили ему сердце. Он вновь почувствовал себя жалким и ничтожным. Ева бросила его. Советник Иосиф стал теперь язычником. Его жена Мария отправилась служить в храм Афродиты.
Все как прежде…
Нужен другой ход…
Был теплый летний вечер. Солнце пряталось за горизонт. Дул прохладный ветер. Возле красивейшего храма Афродиты горели свечи, в воздухе чувствовался нежный аромат роз…
Мария молилась своей покровительнице. В городе Марию называли «земной Афродитой». Она была необычайно хороша собой. При этом всех поражало сочетание в этой женщине любви к язычеству и Риму, но и в тоже время ее древнееврейское имя, скромность и интеллигентность. Мария была светловолосой и светлокожей женщиной с печальными, серо-голубыми глазами. На людях она редко улыбалась и всегда держалась стороной от шумных вечеринок. Когда-то она хотела принять иудаизм, потому что ее муж был иудеем, да и вообще эта вера казалась ей близкой. Но спустя некоторое время она все же поняла, что ей ближе язычество. Да и Иосиф, ее муж, отрекся от своей веры и корней, приняв язычество. Мария очень любила своего Иосифа. Но все же, какая-то тоска тревожила ее сердце…
Кто мог знать эту тоску?...
Кто может разглядеть в чистоте грязь?...
Мария вышла из храма. Она подошла к розовому кусту. Все розы были хороши, но одна как-то особенно выделялась из них. Девушка наклонилась, чтобы вдохнуть этот аромат. Он был прекрасен! Сколько раз она вдыхала розовый аромат, но этот казался ей особенно чувственным, особенно манящим…
Мария решила сорвать розу, но уколола палец. Пошла кровь…Женщина смотрела как красные капельки тихо, медленно падают на белый платок…
«Любовь и смерть – вот родные сестры» - подумала женщина, - «кто же из вас больше счастья дает? Как ждут христиане смерти, потому что за ней Небесная отчизна…за ней свобода и счастье, за ней больше нет рабства…как же глупо! А любовь? Что же это? Мой муж, мои дети…»
Вдруг Марию прервали от ее мыслей.
-Как прекрасна эта роза…но разве боль столь же приятна, как и ее аромат? – спросил кто-то приятным мужским голосом.
Мария обернулась и увидела перед собой мужчину лет 35 – 40, среднего роста, темноволосого. Женщину поразил его взгляд – он словно смотрел насквозь, внимательно и мудро…
-О чем вы? – спросила Мария, слегка улыбнувшись
-О боли… Красота, нежность, чувственность идут рядом с болью, грубостью…уродством…разве это красиво – эти шипы?
-Возможно вы и правы…я об этом не думала…
-Все имеет обратную сторону…вот вы так прекрасны, но какие тайны хранит ваше сердце? Вы одиноки, но почему?
-С чего вы решили, что я одинока? – возмутилась Мария.
Мужчина слегка улыбнулся и ответил тихо:
-Я смотрю, но не только для того, чтобы смотреть, я смотрю, чтобы понять…и я понимаю вас…А теперь, простите, но мне нужно идти…
-Стойте! Кто вы? – Мария сама не поняла почему, но ей захотелось узнать что-то об этом мужчине
-Я? Всего лишь странник…
-Я могу вас проводить до города…
-Вы хотите? – спросил мужчина
-Нет, но… - смутилась Мария
-Пойдемте…
По дороге мужчина рассказал, что зовут его Феличи. Родом он с южных окрестностей Рима. В Хамун приехал из-за интереса. Он наслышан о попытки переворота в городе и очень этим обеспокоен.
-А вообще я архитектор…я хочу строить здесь храм… - говорил Феличи
Мария этим заинтересовалась. Она знала, что губернатор давно хочет построить храм Аполону в городе. Еще Мария рассказывала об Азате:
-Но что-то в нем было. Он привлекал людей. Дочь губернатора – Ева, влюбилась без памяти в него! Но хотя, на самом деле она ищет богатенького и властного мужчину…она хочет успешно выйти замуж…
-И она видела в Азате успех? – спросил Феличи.
-Да…и ни она одна. Но прославлять Люцифера – глупо…
-А Христа?
-Христа? Но это дело рабов. Они бедны и жалки. Они ждут спасения…их жизнь не выносима…
-А расскажите о вашей жизни?
-О моей? Я замужем, я люблю своего мужа. У меня четверо детей… я их очень люблю. Они самое дорогое, что у меня есть. До всех остальных мне решительно нет дела.
-Рабы вас не волнуют? – с улыбкой спросил Феличи
-Нет. Это их проблемы…
-Согласен. Это дворец губернатора?
-Да.
-Неплохая архитектура, прямо скажу…
Феличи вошел в зал. Мария поразилась, какое впечатление он произвел на людей. В зале сидел губернатор и ее муж Иосиф. Оба поразились пришедшему Феличи.
-Мария, кого ты к нам привела? Представь этого мужчину… - попросил Иосиф.
-Я сам представлюсь. Меня зовут Феличи. Я с южных окружностей Рима. Я хочу проектировать здесь храм Аполлону.
-Прекрасно… - сказал губернатор, зевнув, - нам нужно укреплять нашу веру, а то христиане и иудеи вообще не в себе. Недавно Люцифером нас соблазняли…О, Боги!
-Возобновите казни и они умолкнут… - сказал Феличи.
-Что?
-Казни…желательно на кресте – рабам рабская смерть…
Иосиф и губернатор переглянулись.
-Молодой человек, - начал Иосиф…
-Я старше вас – перебил Феличи
-Но, как вас, Феличи. Наш город отстаивает принципы демократии периода Древней Греции…мы не можем…
-Значит у вас и дальше будет Люцифер, Иисус, Моисей – все, кроме истинных Богов Рима…Вы на Греции и так помешаны. У вас не Венера, а Афродита, например. Но только помните, Олимпия пала сразу после демократии и Рим скоро падет…
-Что вы себе позволяете? Вы архитектор или политик? – возмутился Иосиф.
-А вы иудей или язычник? Или сатанист? Вы за несколько недель несколько вер сменили…
-Я… - запнулся Иосиф.
-Вы. Это не надолго…и вы покоритесь…так, вот мой чертеж…
Феличи показал набросок храма. Губернатор и Иосиф тут же забыли про грубость Феличи – в жизни они не видели ничего прекраснее, чем этот чертеж.
-Это фантастика…сколько вам нужно времени? – спросил губернатор
-Месяц…
-Вы шутите? Здесь годы нужны!
-Вам да, мне нет – месяц.
Вдруг в зал вошла Бонафрит вместе с женой губернатора. Шут (а это был именно он) заметил, что она грустит. Может, по нему скучает? И чем так привлекала эта земная женщина? Бонафрит поздоровалась со всеми. Губернатор попросил ее спеть перед их гостем – архитектором Феличи. Девушка согласилась.
Феличи как завороженный слушал ее прекрасный голос, нежный как бархат…
Феличи думал над спором. Как теперь его выиграть? Удастся ли его план?
Мария сидела рядом с архитектором. Феличи слышал, как бьется ее сердце. О чем молчит ее душа? О любви…но какой?
Всегда ли прекрасна и чиста любовь?...
Нет. Чаще всего она ужасна и обманчива.
Что есть настоящая любовь?
Она страшнее смерти…
-Мария, как вам эта песня? – спросил Феличи
-Она прекрасна…
-Я хочу, чтобы в моем храме всегда вот так пели…я всегда мечтал построить храм – красивый храм, какого в мире нет… - ответил Феличи
-Но как же вы это сделаете за месяц? – спросила Мария
-Я могу больше чем могут обычные люди…
Феличи смотрел на Бонафрит. Он не мог понять, что происходит. Феличи почувствовал, в том месте, где когда-то было сердце, легкую боль…
«А может снова стать человеком? Как глупо! Как глупо…» - подумал Феличи, - «Тень, что же ты молчишь? А что сказать тебе? Шут на секунду захотел стать человеком…как глупо, глупо… Милая Мария, что же ты любишь больше всего на свете? Своих детей. Но скоро ты меня любить будешь сильнее них…»
-Браво! Браво! – кричал губернатор, аплодируя Бонафрит.
Феличи отвлекся. Он взглянул на Марию. Нужно стать другом их семьи. Но сначала проникнуть в ее сердце…
Феличи посмотрел на Марию. Он поймал ее взгляд и долго-долго смотрел ей в глаза…Она не противилась. Весь мир будто остановился. Ей было страшно. Глаза его – темная бездна, глаза его – адовый огонь…
Зал наполнялся людьми…
Шут спокойно делал следующий ход…
Зал наполнялся людьми…
Никому не было дела до Марии и Феличи.
Он смотрел ей в глаза и шептал:
-Мария…вы так прекрасны…я вас одну искал. Но я не могу быть с вами. Я люблю архитектуру, странствия…я не могу разрушить вашу семью…
Женщина ничего не могла понять. В ее груди горел огонь. Никогда ей не было еще так хорошо. Феличи казался ей сильным и надежным, талантливым. Почему они не встретились раньше?
-Так все быстро…мы с вами знакомы один только вечер, но я словно знаю вас всю жизнь…словно вы часть моей души…вы будите во мне чувства, которые раньше я не испытывала…я любила, но к вам…
-Тише, Мария, не нужно поспешных слов. Молчите о любви – сказал Феличи.
-А это может быть так быстро? Я вас не знаю, но моя душа вас знает…
-Тише…слушайте музыку. Какой прекрасный вечер! Какой прекрасный голос у этой певицы! Зачем вы на меня так смотрите? Почему ваше сердце так бьется?
Феличи заметил, что Бонафрит уходит. На ее место приходят танцоры. Губернатор объявляет, что сегодня ночью в старом храме Апполона, по случаю строительства нового, будут проведены бои и прочие празднества.
-Господин Феличи! А вы господин! Вы талантливы! Я вам верю! Вы идете с нами!
-Он совсем пьян – прошептала Мария
Феличи кивнул.
-С удовольствием!
«Хочу показать им пару фокусов» - подумал Шут.