«Сон – состояние спящего; отдых тела, в забытьи чувств».
(Владимир Даль. «Толковый словарь великорусского языка»,
Издательский дом «Терра», 1995 г.).
«Что есть наш сон – космическая тьма?
Что есть наш сон – изнанка нашей жизни?
Что есть наш сон – смущение ума?
Что есть наш сон – тревога по Отчизне?..»
(Елена Слепцова-Куорсуннаах, «Сон»,
перевод с якутского Н.Переяслова).
Я летел сквозь ночь. Удивительным, таинственным сиянием светила луна. Подо мной стелился яблочный сад. Стояла ласкающая душу тишина. Мною владела умиротворенность и, вместе с тем, ожидание какого-то чуда…
* * *
За что наградил Всевышний этим чудом и, одновременно, этой мукой если не всех, то многих живых существ на Земле? Ведь кроме человека, несомненно, это блаженство испытывают многие животные, во всяком случае, те из них, с кем мы повседневно общаемся – кошки и собаки. Как же умильно бывает наблюдать за ними спящими, когда, порой, они постанывают и повизгивают во сне, когда у них бессознательно подергиваются усы, лапы, хвосты…
Почему же, давая живому существу состояние покоя, «отдых тела», как говорит Владимир Даль, ему же одновременно даруется – в награду ли? а, может, в наказание?- особое состояние сознания, не подвластное ни уму, ни логике? И, вряд ли тут можно говорить о «забытьи чувств»… Какое уж тут «забытье», когда, порой, проснувшись поутру, не можешь никак отойти от увиденного, прочувствованного во сне и ходишь под впечатлением, бывает, не один день!
Отчего же наш сон – это не зрительный зал, а чаще сцена или съемочная площадка? Почему практически всегда мы являемся в этих «пьесах» не пассивным зрителем, а всегда – актером, главным действующим лицом?
И вот что интересно – те «сюжеты», которые нам предлагаются во сне, мы зачастую принимаем как должное, какими бы глупыми, нелепыми и несуразными они ни были. И не только сам сюжет, но и его эмоциональную составляющую, её вкус, цвет – независимо от того, позитивными или негативными они были для тебя. Это потом, поутру ты пытаешься вспомнить свои ощущения, но это уже совсем другое… Вся их прелесть, острота восприятия, краски, увы, наяву тускнеют либо до обидного скоро пропадают. А очень часто эти сны настолько неуловимы, словно круги по воде, которые очень быстро расходятся, и потому утром бывает трудно вспомнить их сюжет, и остается только какое-то неуловимое, но прелестное или горькое послевкусие, которое также долго сопровождает тебя.
Иногда эти сны проходят как телесериалы, с продолжениями, часто – с повторами «сюжетов», с незначительными интерпретациями и добавлением к уже знакомым и привычным - новых действующих лиц. Но ты в подсознании всё же где-то подумываешь или догадываешься: «Ах, это уже было, было…», но принимаешь его, как своё, родное, само собой разумеющееся.
Сколько раз мне снилось то, как я второй, а то и третий раз, уже в зрелом возрасте, поступаю в свой институт, успешно учусь в нем. При этом ни я сам, ни мои молодые однокашники ничуть не удивляемся ни моему возрасту, ни жизненному опыту, ни самому факту повторной учебы.
Иногда весь сон состоит из одной, очень длинной, напряженной погони, с калейдоскопичной сменой «декораций» и действующих лиц, не только догоняющих тебя, но и помогающих тебе. Ты мчишься, используя все имеющиеся подручные средства, пробираешься проходными дворами, потайными лестницами, подземными ходами. И в самый трудный и, казалось, безвыходный момент обманываешь своих преследователей тем, что – вдруг! - взмываешь в воздух и перелетаешь непреодолимое препятствие по воздуху. А они все как один остаются в дураках! И где-то там мелькает молнией удивительно-радостное: «Да я, оказывается, умею летать!» И ты просыпаешься умиротворенным, победившим…
А какие бывают удивительные эротические сны! Когда ощущаешь себя не «зрелым мужем», казалось, всё познавшим и всё испытавшим в жизни и любви, а «зеленым» юнцом, предвкушающим неизведанные запретные плоды либо проходящим всё в первый раз… Но, чёрт побери! – с какой же глубиной эмоций и непередаваемой гаммой ощущений, что мысленно краснеешь, как тот Гумилевский мальчик из «Шестого чувства», который «игры позабыв свои, следит порой за девичьим купаньем, и ничего не зная о любви, все ж мучится таинственным желаньем»…
Но иногда проходят такие жуткие сюжеты, повторения которых ни за какие коврижки не хотел бы увидеть вновь, как и испытать тех жутких переживаний, через которые пришлось пройти. Пройти ли?! Это бывает тогда, когда мучительная погоня за тобой заканчивается «летальным» исходом, когда, будучи загнанным в угол, тебе ничего не остается, как застрелиться… И всё это с испытанием взаправдашнего ужаса в преддверии неповторимого и безысходного!..
Очень часто сны бывают каким-то гнетущим продолжением наших дневных тягот и бед, тяжелых дум и мыслей, не находящих своего выхода в часы нашего бодрствования и уходящих вместе с нами в наше ночное забытье, которое и сном-то назвать трудно… Это скорее какой-то наркоз, который столь сильно подействовал на нас днем, что не позволил отключиться сознанию и в ночное время, продолжая с изощренностью подпитывать его «черной энергией» и в бессознательном состоянии…
А сколько раз я ловил себя во сне на том, что с высокой кафедры в некоем учебно-научном сообществе я читаю прекрасную лекцию, и аудитория с упоением внимает мне. И происходило нечто непонятное и удивительное – я чувствовал, что этот сон постепенно переходит в явь; настолько последовательно и трезво текли мои мысли, были логичными мои доводы и объективными доказательства, что я, постепенно просыпаясь, продолжал уже мысленно рассуждать на ту же тему. И я уже сожалел о том, что как было бы здорово иметь в этот момент диктофон, чтобы записать наяву эти мысли, наговорив их «вживую», а не во сне… Непередаваемые ощущения неподдельного творчества!
Почему так необходимо заучивать нужную для обязательного запоминания вещь - стихотворение, тост или приветственный спич, нудный и трудный для заучивания материал в прозе - именно на ночь, а утром так легко воспроизводить всё это? Почему, ломая в течение дня голову над задачей, кажущейся невыполнимой и не решаемой, зачастую единственно верный ответ на неё приходит именно ночью либо ранним утром, «на свежую голову»? Почему, не имея под рукой будильника, но «заведя» мысленно свой внутренний «будильник» - сознание, перед сном на определенное время, утром просыпаешься именно в нужное время, каким бы ранним оно ни было? Ну чем не чудо?..
* * *
…И это чудо произошло. А начиналось оно со странных звуков – какого-то тихого шуршания, сопровождающегося глухим стуком. Приглядевшись, я увидел, что это падали на землю созревшие яблоки, причем их полет был настолько неправдоподобно плавен и грациозен, словно полет сухих листьев. Но ведь это должно произойти в саду лишь месяцем позже?.. «Наверно это я своим полетом вызвал их падение», - подумалось мне. А воздух вдруг стал наполняться неповторимым благоуханием зрелых яблок – так одуряюще могут пахнуть только алма-атинский «апорт», да ещё русская «антоновка» …
* * *
СОН И СНОВИДЕНИЯ… Какой простор для научной мысли и творчества, для философии и религии!.. Мудрое человечество уже давно ломает голову над тем – что же это такое? По Зигмунду Фрейду сновидения – это «царская дорога» в мир душевных переживаний, к нашему бессознательному. Искусство и литература эксплуатируют их как сюжеты для своих бессмертных творений («Дядюшкин сон», «Сон в летнюю ночь», «Сон, вызванный полетом пчелы вокруг граната за секунду до пробуждения…»). Во многих религиях сон проходит как почетная и неотъемлемая часть библейских сюжетов. Как известно, саму священную книгу мусульман Коран пророк получил от ангела во сне…
Да, всё это так. Но - обидно другое. Нужны ли человечеству бесплодные поиски истины в том, что, по своей природе, не нуждается в этом? Человек – существо смертное и во многом незащищенное перед средой обитания, но оно же открыто Космосу и Всевышнему. Тайна, заложенная в человеке – это нечто непререкаемое, святое. Зачатие в любви, трепетное вынашивание в утробе матери, рождение в муках и крови, опекаемое любовью близких младенчество и детство, понятия добра, любви, ласки, впитываемое с молоком матери, учеба преодоления собственной лености за школьной партой, взросление и первые горечь и разочарования юности, влечение, любовь, тяжелый и зачастую неблагодарный труд, жестокость и грубость действительности, бытовые неурядицы, разочарования, предательство, усталость, радость творчества, мудрость мысли, неизбежная вечная даль небытия… Разве поддается всё это разумному и холодному расчету?
Сетовать на то, что при такой короткой, такой неласковой жизни, значительную её часть отбирает сон – неблагодарное занятие. Наверно, недаром Всевышний подарил живому существу эту часть его жизни именно в таком неожиданном виде и в такой загадочной форме, чтобы у человека, в его беспросветной сутолоке бытия, когда бывает трудно и больно, а то и просто невозможно остаться наедине с собой, появилась реальная возможность уйти в себя, поговорить со своим «я» (пусть бессознательным и подсознательным!), увидеть какие-то образы, сюжеты, почувствовать, что ты – это не только часть мира, но ТЫ САМ - целый мир! Со своей Вселенной, подвластной только ТЕБЕ!! ОДНОМУ!!!
И наверно наивысшей тайной, самым ценным подарком становится то, что прикосновение к этому неизведанному, только тебе одному принадлежащему, однажды – вдруг! - может привести к совсем запредельному – приобщению к некоему ОТКРОВЕНИЮ и ПОСВЯЩЕНИЮ, дарованному тебе, несомненно, ВЫСШИМИ СИЛАМИ! Почему для ЭТОГО избран именно ты? За что именно ТЕБЕ выпала эта честь – остается самой большой загадкой…
* * *
…Словно ответом на все загадки впереди забрежил рассвет. Облака на предрассветном небе стали вначале бледнеть, а затем на них появилась нежная розовая подсветка, которая быстро набирала яркость красок. И вот они уже приобрели четкие очертания и ярко-оранжевую окраску. Мне подумалось, что такую богатую палитру цветов и быстроту их смены я видел только на берегу моря и в горах. И, словно в ответ моим мыслям, впереди показались высокие горы… Они подступили как-то сразу, оставив позади внизу прекрасную, благоухающую долину. Подо мной проносились ущелья, на дне которых мерцали в рассветной мгле горные реки, по склонам гор замерли прекрасные стройные тянь-шаньские ели, неспешно поднимавшиеся вверх, постепенно переходя в альпийские луга. А там, в вышине засверкали покрытые снегом вершины горного хребта. И вдруг, как-то сразу показалось солнце, залившее лучами все окружающее меня великолепие. Я был один в этом мире!
Увы! Наши органы чувств не способны передать тех ощущений, которыми наполнился мир вокруг меня и во мне. Наверно не способен их передать и наш великий и образный язык. Ощущение ВЕЛИКОЙ РАДОСТИ, БЕЗРАЗДЕЛЬНОГО ВОСТОРГА И БЕЗУДЕРЖНОГО СЧАСТЬЯ переполняло меня в предчувствии чего-то еще более сильного и беспредельного…
И ОНО пришло! Пришло в виде вливающегося в меня какого-то внутреннего просветления, откровения и звучащего, словно прекрасная музыка, ГОЛОСА, открывающего для меня запредельные тайны бытия, объясняющего смысл существования Человека на Земле: «ГЛАВНОЕ В ТВОЕЙ ЖИЗНИ – ЛЮБОВЬ К РЕБЕНКУ, К ЖЕНЩИНЕ И К ЗЕМЛЕ, КОТОРАЯ ТЕБЯ РОДИЛА!»…