Давно отзвенела капель,
кончается месяц апрель,
сочится берёзовый сок,
проклюнулся первый листок.
И, смыты бурленьем весны,
уходят тяжёлые сны,
в азарте проносятся дни...
Но вот погасили огни,
и вечер коварный опять
меня уложил на кровать.
Безмерно чужда, далека
и странно, волшебно близка,
всю ночь - и строга, и бледна -
в окошко моё свысока
холодная смотрит Луна.
Молочный презрительный взор
сквозь тюлевый тонкий узор
в лицо устремлён мне в упор,
и тысячи Лунных сонат,
собой заполняя простор,
неслышно и мощно звучат.
Безумная, Лунная ночь!
Усталость уносится прочь,
отчаянно сердце стучит,
и что-то внизу под окном
хрустальное тихо звенит.
Я лунное вижу лицо,
застывшую боль на лице -
и крепче сжимаю Кольцо,
как будто спасенье в Кольце.
А сердце стучит о своём,
а сердце твердит об одном,
а сердце скорбит о былом -
и даже Бетховена гром
ничем мне не может помочь
в безумную лунную ночь...
И только в четыре часа,
измучив меня до конца,
поддавшись заклятью Кольца,
заслыша предутренний шаг,
сдаётся серебряный враг.
И только в четыре часа
могу я спокойно вздохнуть,
усталые смЕжить глаза
и с тихой улыбкой уснуть...
--------
Я знаю, я верю, мой друг -
пройдёт полунОчный испуг,
мучений окончится круг,
я снова приеду на Юг
и встречусь с тобою, мой друг.
Но тянется - глянь - от висков
всё больше седых волосков.
И может быть, вся седина
мне в косу Луной вплетена.