Обвившие руки – терновый венок,
Сплетаются пальцы удавкой на венах
В замок, озираясь на заскорузлые стены,
Подымая куполом голову к небу,
Я стонущей твари внутри скулить запретил...
Напротив раскосое чудушко мается,
В глазах её дьявол углями ворочает
Будто бы, тихо ко мне наклоняется,
Сладко на ухо шепчут соленые
Губы, и, усмехаясь, с ножом своим
Ласково сердцем бескровным орудуют...
В залу раскрытую вихрем врывается
Мрак, озаривший гогочущих пленников,
Ноги сдирая, гвоздями прибитые
К полу, забытые танцы танцуют...
Чудушко бедрами брызжет застенчиво,
Прыгает-скокает – мне не мерещится!
Вот ведь созданье – замешано тоннами –
Выжжено ж вовсе из противоречия.
Подходит, колени поджав свои треснувшие
Садится, качаясь, цветет незабудкой,
Беззвучная дева над пропастью тлеющей –
Невинная средь всех других проститутка.