Я был любовником двух сразу светских дам,
Когда служил в ансамбле, в водевиле.
Не столько героини поразили,
Их образы так автор создавал,
А сколько те, что роли их вели,
Блестяще исполняли, несомненно.
Одну актрису звали все Елена,
Родители Алёной нарекли.
Она была игрива, хороша
И то задумчива, то весела без меры.
Тогда ещё ругали нас за веру,
Но дивная была её душа.
Она хотя вступила в комсомол,
Но в храм тайком ходила вместе с тётей.
А тётя чуть полнела и животик
Слегка манил, взгляд поволокой цвёл.
У нас с Алёной был лишь поцелуй,
Как в водевиле, на свиданьях робких.
Хотя была извилистою тропка.
Мы отражались в лоне синих струй.
На этой речке вышел эпизод,
Как раз, когда мне дали увольненье;
Я тётю спас, сердечное волненье
Нас увлекло на островок средь вод.
Усладу ласки, пыл страстей познал:
Роман наш завязался на два года.
Совпало так, что после эпизода
Я в водевилях больше не играл;
Так режиссёр меня приревновал...
Но песен он не мог мне запретить,
Они тогда и в Доме офицеров,
И даже в радио-телевизионных сферах
Успех у дам успели заслужить.
Но вот с Алёной развела судьба
И лишь свела позднее на курорте.
Лишь пару раз сыграли с ней на корте,
Зато какая выпала гульба!