Весной деревенские ребятишки разорили гнездо сороки – нехорошо это, да и им этого никакого проку.
И я купила у них маленькую сороку.
Приручилась она быстро, за одни сутки, – прямо маленький друг!
А на вторые уже пила и ела из рук.
Мы назвали Колдуньей её.
Она привыкла к этой кличке и отзывалась на неё.
Когда у неё отросли крылья, она полюбила взлетать на двери и сидеть на них.
Против дверей в кухне у нас стоял стол с выдвижным ящиком и скатерью из нарисованных фруктов,
в котором кое-что лежало из продуктов.
Бывало, только откроешь этот ящик, а сорока с дверей сразу в него – начинает клювом туда лезть
и скорей, скорей хватать, что там есть.
Станешь тащить её оттуда,
а она кричит, не хочет. Просто беда.
Иду за водой, крикну:
Колдунья, идём со мной!
Она садится мне на плечо и едет, гордая собой.
Станем чай пить, – сорока первая хозяйничает:
хватает сахар, булку, а то лезет лапами прямо в горячее молоко и на упрёки не отвечает.
Но самое смешное бывало, когда я ходила в огород – полоть морковку.
Колдунья тут же сидит на грядке и смотрит, что я делаю, смотрит втихомолку.
Потом начнёт дёргать из грядки, и кладёт, как я, всё в одну кучку – работящая в ней плоть:
помогает полоть!
Только вот не разбирает – таскает всё вместе, талантливая ученица, –
и сорную траву и морковку. Помощница!
––––
В. Бианки. Сорока.
Весной деревенские ребятишки разорили гнездо сороки, и я купила у них маленькую сороку. Приручилась она быстро, за одни сутки, а на вторые уже пила и ела из рук. Мы назвали её: Колдунья. Она привыкла к этой кличке и отзывалась на неё.
Когда у неё отросли крылья, она полюбила взлетать на двери и сидеть, на них. Против дверей в кухне у нас стоял стол с выдвижным ящиком, в котором кое-что лежало из продуктов. Бывало, только откроешь этот ящик, а сорока с дверей сразу в него — и начинает скорей, скорей хватать, что там есть. Станешь тащить её оттуда, а она кричит, не хочет.
Иду за водой, крикну:
— Колдунья, идём со мной!
Она садится мне на плечо и едет.
Станем чай пить, — сорока первая хозяйничает: хватает сахар, булку, а то лезет лапами прямо в горячее молоко.
Но самое смешное бывало, когда я ходила в огород — полоть морковку.
Колдунья тут же сидит на грядке и смотрит, что я делаю. Потом начнёт дёргать из грядки и кладёт, как я, всё в одну кучку: помогает полоть!
Только вот не разбирает, — таскает всё вместе — и сорную траву и морковку, помощница.