Март выдался холодным, настолько, что даже поздний апрель с трудом отогревал замерзшие пейзажи моего города. Но меня согревала и память о случайной мартовской встрече с девушкой, которая в день восьмой известного месяца, когда все представительницы лучшей половины человечества почивали на лаврах природы и обычаев, покупала цветы. Она была одна в этом магазине цветов, среди цветов, как самый красивый цветок. Она не выглядела для взгляда обывателя одинокой, но была ей, несмотря на искреннюю весёлость и жизнерадостность. Я решил про себя, что она одинока, потому что даже представить не мог силу того мужчины, который мог быть её спутником. Доброта девушки была колкой и проницательной, казалось, что она всё понимает и видит тщательно скрытое. Наверное, если бы не тяжесть обстоятельств того времени, давивших монотонно и безпросветно, я бы не решился заговорить с ней, сочтя это напрасной тратой времени. Но тогда, стеснённый до предела, я, решив, что хуже уже не будет, задал вопрос, который появился в моей голове из ниоткуда.
- Вы покупаете цветы себе?
Девушка взглянула на меня из под свисавшей на её карие глаза чёлки тёмных волос, и во взгляде я увидел удивление, смущение и восторг, перемешанные объединяющей их искренностью.
- Да. Сама себе. Мне грустно, что женщинам только в этот день все дарят цветы. Если бы все дарили тогда, когда хочется, а не когда надо, мир был бы лучше. Поэтому сегодня, как, впрочем, и всегда в этот день, я дарю себе букет сама. Потому что мне хочется сегодня, и я верю себе, что мне хочется. Другим не верю. Кроме папы, но он не дарит нам с мамой цветы восьмого марта, он дарит, когда хочет.
Она говорила мне это обычным голосом, не играя им, не приукрашивая эмоциями. Её интонации были настоящими, а от того точными. Меня преобразил её ответ. В тот момент я понял, что встреча с этим интереснейшим человеком изменит мою жизнь, и я уже не смогу и не захочу жить как раньше. Как это произойдёт, мало волновало меня. Мне хотелось только одного, разговаривать с ней.
- А можно я куплю Вам букет завтра? – спросил я.
- Конечно, можете купить, но лучше этого не делайте, я сегодня уезжаю почти на месяц, и букет завянет к моему возвращению, - сказала она без принуждения громко. Добрая улыбка на её лице не давала повода даже для сомнений в том, что она говорит искренне, без издёвки и известного всем снобизма.
- Меня зовут Юлей, а Вас?
- Роман, - ответил я.
- Надеюсь и вам, Роман, приятно было познакомиться?
- Наше знакомство и вправду меня приятно удивило, - ответил я.
- Тогда, до встречи, - сказала Юля, и выпорхнула из магазина, как лепесток цветка от дуновения лёгкого ветра.
Я остался один. В тот вечер я не пошёл, куда звали друзья и куда я собирался до встречи с Юлей. Я вернулся домой и думал, и вспоминал, вспоминал и думал.
Уже больше месяца прошло с той встречи, а меня продолжало тянуть к этой хрупкой девушке. С её именем я просыпался, с её именем я засыпал.
Я вляпался в парочку нелепых историй, когда обознавшись, нарывался на ревнивых сопровождающих. Недавно дело закончилось в милиции, где старый майор, поняв ситуацию и отпуская меня с миром, сказал на прощание, что гоняясь за своим, мы одновременно от него и убегаем. Он посоветовал не спешить.
Стало понятно, что обычными способами необычную девушку не найти, и я перестал искать, лелея в сердце надежду на то, что встреча будет.
Апрельский вечер угасал. В следующий раз я пройду здесь уже девятого мая. Так я думал, уходя с набережной, на которой надеялся встретить Юлю.