Долгожданная встреча

 
Из окон проезжающих мимо автомобилей звучали песни военных лет. Сегодня они звучали часто. День Победы остался последним праздником в те уже подзабытые сегодняшней сытостью годы начала двадцать первого века. Это был единственный день в году, когда людей объединяло большее, чем интерес от предстоящего хмельного веселья. Необыкновенная, мягкая, но непреодолимая сила, заставляла разношёрстную публику вспоминать. Конечно, кого-то хватало на пару избитых известностью эпизодов, но были и те, кого воспоминания о той страшной войне наводили на мысли о настоящем, плачевном и тоскливом. Одна старенькая бабушка-ветеран сказала как-то, больше отвечая на свои мысли, чем на вопрос либерального журналиста, что мы победили тогда, потому что умели любить, смогли сохранить любовь к жизни, не смотря на лютовавшую повсюду смерть. Необычным был для меня этот ответ, он пробудил во мне интерес посмотреть на ту войну с позиции любящих жизнь людей, и многое стало более понятней и ясней. В дальнейшем размышления об отличительной особенности ру(с)кого солдата привели меня к строчкам советского поэта И. И. Кобзева:
…А он добра не припасал,
Не клады рыл, а мины,
Колючку рвал, людей спасал,
Берег от пуль картины.

Сам из спаленных областей,
Он с добротою нашей
Немецких брошенных детей
Кормил солдатской кашей!
 
         А тогда девятого мая 2002 года я, вспоминая ответ бабушки-ветерана, только думал, что понимаю его, этот ответ. Мысли мои, участвуя в общем празднике, были заняты другим, не менее волнительным для меня событием. Я ждал встречи, которая, наконец то, сегодня состоится.
- Спроси меня кто-нибудь, почему я так в этом уверен, я просто отвечу, что уверен и всё, - проговаривал я про себя в сотый раз.
И вдруг неожиданно случайно среди разноликих и разноцветных прохожих я увидел смеющийся взгляд таких долгожданных глаз, которые смотрели на меня без удивления, которые радовались мне, улавливая мою радость, они без отрыва смотрели на то, как я приближаюсь к Юле.
- Привет! Очень рад тебя видеть, - тихо сказал я.
- Здравствуй, мой внезапный знакомый, я много думала о тебе, - ответила Юля, притронувшись к моему плечу. – А ты опять щуришь левый глаз. Зачем ты так пристально смотришь? Я же вся на виду, я ничего не скрываю, - ласково проговорила девушка. – Познакомься, это мои мама и папа, - сказала Юля и взяла за руки стоявших по обе стороны от неё родителей.
Только после этих слов я увидел, что Юля не одна, но не успел ра(з)строиться, так как её отец, крепко пожав мою руку, сказал, обращаясь к Юлиной маме:
- Я тебе с утра говорил, что надо зайти купить кофе, а ты всё потом, да потом. Ну вот, потом и наступило. Неожиданно, конечно, наступило. Но кофе надо купить, поскольку поить гостя дома будет не чем.
Мама Юли, ни капли не смутившись, взяла мужа под руку и они стали уже отходить от нас, когда она, обернувшись, посмотрела на меня напоминавшими дорогие глазами и сказала:
- Приятно было познакомиться.
- Не прощаюсь, - сказал отец Юли, и его весёлые оттенки в серьёзной интонации опять напомнили понравившуюся мне Юлину манеру говорить.
А мы с Юлей так и остались стоять напротив друг друга, среди гуляющих и спешащих по набережной реки Амур людей, стояли, улыбались и молчали.
Затем мы говорили обо всём. Конец её мысли служил началом моей, и наоборот, и так без конца. Время перестало существовать для нас. Мы ощущали только долгожданное, соединяющие нас в целое, спокойное в торжестве родство нашедших друг друга  душ.  Нам было легко и говорить, и молчать.
Иногда казалось, что я сплю, и что так быть не может, что я не заслуживаю такого к себе отношения мира и этой девушки. Вдруг чудилось, что она не Земная, и через мгновение вновь делалась обычной. Такие перемены в ней, и новые в ней открытия обжигали меня бережно, по родному. 
Погода, видно, подстроилась, было тепло и комфортно, а лёгкий ветерок – приятен и неназойлив.
Мы почувствовали приятную усталость от прогулки, когда подошли к её подъезду. Юля пригласила в гости, а я жутко стеснялся и сказал ей об этом как есть, без утайки. Она улыбнулась, и после слов прощания, чуть вытянув вперёд правую руку, попросила:
- Ромка, возьми меня за руку.
И я утонул в волшебстве. Волшебным было всё. И голос, которому я без колебаний подчинился, и прикосновение к руке девушки, дотянувшейся своей нежностью до моего сердца. Я крепко обнял Юлю, и мы стояли, обнявшись, слушали биение наших сердец.
- Как долго я тебя ждал, - подумал я.
- Долго, потому что ждал. Нужно было искать, - подумала Юля.
Она притронулась губами к моей холодной щеке, и, посмотрев на меня снизу вверх глазами, полными девического счастью, сказала:
- До завтра, хороший мой.
И забежала в подъезд.