23.06.2016.
/13:31/ Вчера в инете не была. Дела предельно плохи: в той благотворительной конторе, которая должна была помочь с паспортом какой-то ЧЁРНЫЙ криминал, так что связываться с ними и что-то восстанавливать сейчас через них я не буду, а тем временем какая-то дрянь наверняка пойдёт гулять по этому проклятому мной Питеру и делать с моим паспортом от моего имени чёрти что. Всё это — под прикрытием «официальных и уважаемых» структур.
Писать надо именно об этом (и сколько получится, только этим я и буду заниматься), но вот, всё утро я грохнула на приведение в порядок ссылок во «Вспышке», чтобы они не указывали на изгаженное на основной и недоступной пока странице произведение:
“«Вспышка». Продолжение фантастического повествования”,
http://www.proza.ru/2014/03/19/1127 .
С утра я опубликовала нормальную версию на «Стихах» и «Прозе», поправила все ссылки (Алла Тангейзер 8), они работают, и произведения — в порядке. Но могут и изгадить, и могут вообще всё. Сейчас это:
«Вспышка». Краткое содержание фантастической завязки,
http://www.stihi.ru/2016/06/23/5203
http://www.proza.ru/2016/06/23/968
«Вспышка». Фантастическое повествование. Неоконч. (Части 1 – 4)
http://www.stihi.ru/2016/06/21/8584
http://www.proza.ru/2016/06/21/1642
«Вспышка». Продолжение (Части 5-7, последняя пишется)
http://www.stihi.ru/2016/06/21/8447
http://www.proza.ru/2016/06/21/1652
Все внутренние ссылки, как я уже сказала, нормально работают (проверено сто раз) и указывают только на произведения этих страниц. Каждая часть в любом варианте публикации (по частям или всё вместе), так же, как и «Дневники» («Репортажи»), создаётся копированием из Word, так что никаких вариантов нигде и ни в каком виде публикаций быть не может, какие-либо разночтения — фальсификация.
Но с этим — всё, поскольку актуальщина горит.
Публиковать я на всякий случай буду частями, поскольку в любой момент могут попросить из-за компа. В конце каждого отрывка будет стоять время, а общее их число будет, как обычно, посчитано по знакам прямо сегодня или завтра, если не успею. Но читать лучше осторожнее, во избежание фальсификаций, которые сейчас, когда «такие дела», могут оказаться в изобилии.
Теперь — что за «дела». /16:43/
Творилось очень много странного, но точки над «ё» расставились тогда, когда я вспомнила, как женщина из «благотворителей», когда я по их требованию заполняла анкету, НЕОЖИДАННО подсунула мне маленький фотоаппарат под самый нос на расстояние сантиметров 7, я быстренько подняла брови («хитрость» не юных тёть, чтобы подтянуть всякие морщинки, мешки), и только это и успела. Она стразу распечатала что-то безумное. Я только потом поняла, что когда идёт съёмка маленьким объективом с такого расстояния, то центр уменьшается, а периферия растягивается. В общем, получилась ФАНТАСТИЧЕСКАЯ чувырла с маленькой головкой и огромными плечами, грудью, пр., и в общем, это было сознательное, заведомое уродование человека даже без обработки на компе.
Я вскочила, хотела посмотреть, но она мне этого НЕ ДАЛА, сказав, что это — «для внутреннего пользования», что, разумеется, демонстрирует ОЧЕВИДНУЮ криминализованность всей структуры. А последние дни я думала, не правда ли то, что «люди, попавшие в трудную жизненную ситуацию», нередко говорят друг другу шепотом: что в больницах их (кого никто не ищет) могут резать на органы, как и в «работных домах», и в «реабцентрах», — и то же может происходить и в «благотворительных организациях» со всякими названиями «по поводу» милосердия…
(Кстати, паспорта сейчас перекрали у многих, и сами, наверное, это и сделали (не лично сами, но договорились, наверное, с ворами, довольно профессиональными, если это не ГОСУДАРСТВЕННАЯ «чистка».)
Вот тут-то я и вспомнила два давно описанных уже случая (если это у меня не стёрто), как я каким-то невиданным образом дважды заболевала в реабцентрах (первый — «простуда», какой не было никогда в жизни, на грани «чего-то», — через три дня «проживания» там, — второй был похож на неврологию, на какое-нибудь предынсультное состояние (ОЧЕНЬ круто!) через полторы недели. Если бы я была «нормальным человеком», как все, то при ТАКОМ недомогании оставалась бы лежать и попросила бы врача. Вероятно, уже и была бы разрезана на органы, некоторые из которых у меня — «вполне ничего», или «просто» кремирована и захоронена в полиэтиленовом пакете, как водится. Но я, уже «не первый год замужем», «ненормальная», знаю, что в таких случаях, именно при таком предельном самочувствии, надо ВСТАВАТЬ И УХОДИТЬ.
В первый раз у меня ВСЁ прошло, как только я дошла до железнодорожной платформы (ну, насморк какой-нибудь «житейский» остался, и всё), во второй раз (я реально боялась какого-нибудь инсульта, — было страшно) — после ночи мучений, когда я просыпалась каждый час ещё более уставшая и разбитая, чем предыдущий, будто не лежала, а грузила кирпичи, — всё прошло, как только я дошла до старшего и сообщила о немедленном уходе, — как рукой всё сняло, как наваждение. Это всё я уже писала, и не раз.
Вот и тут похоже на «подготовку к будущей кремации», особенно учитывая какие-то интернет-фальсификации, наверняка призванные представить меня в «невменяемом» образе, такие вот «фотографии» и та дрянь, которую сделали черногорские «кормильщики», скинув её в интернет. (Они тогда попросили меня почитать любое стихотворение, ну, хоть какое-нибудь, прекрасно зная, видимо, что последнюю жуть сделают на компе из чего угодно.)
В общем, всё, что вокруг меня творится, со всеми их «милосердиями» — это в чистом виде «подготовка к кремации», чтобы убедить «общественное мнение» в «естественности» (и даже, видимо, «милосердности») подобного исхода.
Это ещё не всё. /17:19/
…Кстати, сразу вспомнила Нинку, о которой я писала. Сначала сказали, что её убили, потом я попыталась волонтёрам, которые спрашивали, не надо ли помолиться за кого-нибудь из умерших среди «наших», назвать её, чтобы они включили её в записку об упокоении, но мне вскоре сообщили, что Нинка жива и находится в православном «доме» (вроде тех, из которых я уходила через 3 и 10 дней, — но в «более православном»), я даже успокоилась, — но саму её так и не видела. В общем, если она — в «доме», то скорее всего, нет больше Нинки. (Или пусть покажут. Но ведь не покажут же…)
А что касается меня, то тут ещё — много чего. «Соцработник» (данные которого я, кстати, указала, когда кинула в ФСБ-шный ящик своё последнее заявление, — он может «авторитетно» нагородить чёрти чего, но больше никакого реального адреса у меня не было), — «Соцработник» опять ведёт себя очень странно, парит мозги и, посылая в эту «благотворительную контору», где должны были помочь с паспортом, сам почему-то не звонит их главному (как ни странно), а посылает меня, чтобы я разговаривала «только лично с главным», но к директору меня не пускают, заставляют что-то заполнять, потом, когда жду (накормили, правда, отменно, и даже в душе тёткам дали вымыться уже после того, как сообщили мужиками, что комплектов носков-мыла-пр. больше не осталось, но нам дали, и «всё хорошо»), — когда жду, появляется этот директор, ходит кругами, но ко мне не подходит, смотрит, как я положила ноги на стул (а они у меня пока ещё болят, хотя и меньше), исчезает, а мне потом говорят, что всем пора уходить (пребывание там только дневное), а мне, оказывается, отказали, потому что один раз уже помогали с паспортом… (В другой организации другой сотрудник громко уверял кого-то, что с паспортом проблем не бывает, что теряют их (а их всегда крадут на самом деле) и по десять раз, и здесь всегда помогают восстановить, чтобы без паспорта человек не оставался, так что, якобы, если не восстановил, то сам не хочет…)
Ещё этот «главный», видимо, просто посмотрел, что я очень прилично выгляжу, уж точно не так, как меня тут «сфоткали» и раньше другие «наснимали» «для интернета», так что на фотографии я могу опять получиться хорошо, — поэтому мне просто не стали её делать (и оплачивать штраф), или рассчитывая, что дожить до получения паспорта мне всё равно не дадут, или собираясь фотографировать тогда, когда я буду выглядеть соответственно тому, до чего собираются довести… (Кстати, тут один раз на «пикнике» опять фотографировали всех, и я опять могу себе представить, что там могут выдать…)
Получив отказ, я позвонила «Соцработнику», он «повесил на меня всех собак», сказав, что говорить с главным надо было так, «чтобы никто не слышал» (а где мне было взять этого главного? в окно к нему лезть, что ли?), и велел позвонить и зайти потом. Но я в запарке (которую он же и обеспечил) забыла предупредить его, что именно там же, в той же «благотворительной организации» появился очень жирный тип, стал со мной заговаривать (кстати, нехорошо), я сначала, даже не подумала ни о чём (ещё я буду узнавать всякую мразь, надувшую меня довольно давно), потом вдруг сообразила, что это может быть он (такой когда-то «отметился», хуже всяких воров, и я, помнится, мысленно сказала на некоторые утверждения, что если от меня хотят, чтобы я его простила, пусть положат на дороге с перерезанным горлом, — я тогда, глядишь, и плевать на него не захочу, а просто мимо пройду), — так вот, я хотела сказать, что здесь, у «благотворителей» вдруг появилась эта жирная мразь (вроде, он, но я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не помню, — нечего запоминать), и если со мной чего произойдёт, то пусть имеют в виду и его, — но бесплатный автомат больше не сработал вообще, загородил какую-то чушь насчёт каких-то кодов… /18:17/
Кстати, переименую «Юного жениха» (а то — как-то безлично). Пусть будет «Рыжик». Он, кстати, был милым мальчиком, а теперь на глазах превращается в страшного дядьку… Правда, подстричь надо, — моя забота (он даже ножницы купил после того, как те стырили с вещами). Но вообще, такие «превращения» — в духе фашистских сценариев на мой счёт.
Но тут тоже много странностей. Кстати, вчера он опять не пошёл на вторую работу (проспал в парке), хотя сделано было уже всё, — только пойти… (Здесь он зарабатывает едва на сигареты и чай). Всё это — листовки.
Конечно, он был мне подсунут, и не «Персонажем» даже, а всей этой системой. Но я поставлена в такие условия, что одной — РЕАЛЬНО трудно. (Мы ещё не «женаты». Но ваш фашистский мир настольно сделал меня безразличной к интимным всяким делам, что мне просто всё равно: могу их «поиметь», и большого впечатления на меня это не произведёт, а лучше – ничего вообще, быть одной, жить, как я сама хочу, и вообще без вас, чтобы вашего существования в виду не иметь. Но вы не даёте, — вы убиваете. )
«Соцработник» говорит, что «Рыжик» — «вообще, болящий». Я так не думаю, хотя предполагала уже, что угодно. Он признался, что учился в спецшколе (да-да, — из меня, видимо, делают полоумную, которую не жалко будет кремировать), но он нормальный (и в дурку не берут, — я спрашивала), но иногда похож на… просто слабоумного от рождения. Он и хороший мальчик, и старательный, и поговорить есть о чём, и помогает, как может. Но иногда — … Я, кстати, даже тактично о нём писала: «Для организатора — СЛАБОВАТ». Именно это я и имела в виду.
И жалко его, конечно, но и управляем он, разумеется, как угодно. Подставить может в любой момент по полной, и даже не сообразит, что произошло... (Хотя, вроде, и соображает неплохо, как ни крути.) Впрочем, управляем не «как угодно», — к нему ещё тоже подход нужен, — на что угодно не пойдет. Но если захотят обмануть — это будет очень легко.
Меня, вроде, и действительно любит (отчасти, наверное, как мать, — «жену-мать»), но всегда — что-то здесь не так.
Занятно, что никто не читает мою запись «03. 05. 2016. - Осенний марафон»,
http://www.proza.ru/2016/06/23/1368 —
именно о том, как всё началось. Я тогда разорвала с «Персонажем», решила больше не появляться, а «Рыжик» согласился ехать со мной на кругосветке. (О том, что мне 50 лет, я говорила ему ещё до того, когда он уже сообщил, что женился бы на мне. Я ему тогда сказала: «Я тебе в матери гожусь, — давай, я тебя усыновлю!..» — он, грустно: «Ну, давай!..» А потом, когда я перестала ездить «к паровозу», поехал со мной на «кругосветке», и после «песонажевского» прессинга я так расслабилась (в человеческом отношении), что чуть не повелась. Но вообще-то, это было именно как в моём «Осеннем марафоне», но плюс ещё — то, что он очень упрямый, а мне в ТАКОЙ ситуации — в основном не дискомфортно (болтаться не одной)...
О ситуации в целом, о том, что меня тут, кажется, «готовят к кремации», важно ещё сказать, что сейчас многие совершенно спокойно воспринимают фашистскую установку о том, что «человечество надо укреплять, выбивая неполноценных». Но, как и в статье «Группы смерти» из «Новой газеты» (я писала об этом в записи
«22. 05. 2016. - А вы говорите — ВКонтакте!..»,
http://www.stihi.ru/2016/06/23/8009
http://www.proza.ru/2016/06/23/1508
Какая-то часть подобных «доведений до самоубийства» на самом деле является убийством, грамотно выполненным (не говоря о всех этих случая в целом, где, как пишет автор статьи, «заставляя людей в результате сложной манипуляции над их сознанием «накладывать на себя руки», преступник тем самым не доводит жертвы до самоубийства, а является организатором убийства потерпевших их же руками. <...> Необходимо срочно пересмотреть следственную практику в этом направлении», — но здесь же говорится и именно об убийствах, замаскированных под суициды).
Вот так же из многих ДЕЛАЮТ бродяг и пр. И из замкнутого круга люди не могут вырваться (людям не дают вырваться), они гибнут...
Предполагаю, что безо всякого интернета примерно такими «группами смерти» и являются подобные «благотворительные организации»... Как не вспомнить ту истерику Директора той же организации, когда он узнал, что заявление в ФСБ по левому поводу я подала, указав их адрес в качестве своего обратного... ВОТ ЧЕГО ОН БОЯЛСЯ!.. (Хотя я не верю, что здесь кто-нибудь о чём-нибудь не знает, и что подобные вещи не происходят при «государственном» попустительстве... А «общество» «съедает» любую более или менее грамотную ложь о ком и о чём угодно, и никто больше не планирует ничего предпринимать.
В общем, всё это понятно. Вот только как я буду паспорт делать?.. /21:07/
(Сегодня, от начала даты и до времени ухода включительно:
слов — 12 112,
знаков без пробелов — 11 841,
знаков с пробелами — 14 208.)
P.S. "Проза" и "Читальня" уже не открылись. Как и п/я. Вы, фашисты, действительно именно УБИВАЕТЕ. Но я остаюсь с ненавистью, непрощением и проклятиями — вам всем с ВАШИМ потомством.
...