В это время маюня у нас совершенный прованс
по лавандовой гамме соцветий и схожести звуков
с политессой-француженкой.Мальчик заходит, броваст,
с новой гроздью подтеков на шее и комкает руку
при пожатии новым движеньем. Пылает пион,
обреченной на гибель в заросших ложкАх бригантины
и пирог садят в печь, как монарха возводят на трон,
и толченую ночь разливают в бокалы рутинно.
В этом нет перекоса-отнюдь-отворяется кровь,
что грозит неизбежным в анамнезе дней очищеньем.
В это время, обычно, сквозь грунт прорастает морковь,
антисепт и анапест в друг друге не зрят исключенья.
И нет большего счастья, чем просто куда-нибудь лечь
после долгого дня в передышке коротенькой ночи,
замедляющей скорость движения, мимику, речь,
оставляющей коже мушиный хаос многоточий.
О, большая вода, ветродуи, кружавцы цикут:
разделяй себе, царствуй, лишенный причастности в градах,
наблюдай. Человечья и скотская летопись тут
наносного не ведает, не заплетается в правдах -
в этом просто нет смысла. Как-И-сублимация чувств
здесь, на севере как-то особенно выглядит дико.
Кофеек с кардамоном с еврейскою мамою густ
для Орфея плетущего сеть для своей Эвредики.
В это время дождей, завихрений, случайной слезы
здесь особенно благостно пить по глотку безвременье:
так случайные радуги между рег-таймов грозы
из обычных явлений,смеясь, переходят в знаменья.
Кулики славословят болота; спустя рукава,
косопахари, бросив орудия, чешут затылки -
отрастает за сутки чудовищной силы трава;
никогда не хватает не купленной лишней бутылки
в это время маюня всегда. Безъязыкая ты
обрастешь плавниками и перьями этого неба,
унесешь на себе их обратно в юдоль суеты,
вспоминая прованс этих дней как реальную небыль.