А она не ты, как оазис она свежа,
Ты же суше пустыни, твои цветники мертвы
Родников прозрачней и чище её душа,
Украшают тебя лишь скелеты засохших рыб.
Она пьётся легко, как молодое шабли,
Ты так же изыскана, как в ржавой канистре тосол.
В ней столько уюта, что как в порт к ней идут корабли,
В ней столько тепла, что он в тебе не нашел.
Она пахнет ванилью, корицей, и иногда коньяком,
Руки ее касаньем снимают боль,
Твои косы пахли полынью и табаком,
Зато ты умела писать стихи про любовь.
Ты писала стихи, но не умела любить,
Расстилала кровать, ночью дарила страсть,
Она по утрам вставала кофе варить,
Знала, сколько на чашку сахара нужно класть.
Но когда она станет мертвее твоих мертвецов,
[Он в то время найдет себе новую свежесть ланит],
Ты ей станешь читать стихи про своих подлецов,
Она будет варить крепкий кофе на вас двоих