Захлопнулась крышка небесного свода
И ночь наступила на грешной земле.
Восстали из бездны исчадия сброда,
Привыкшие к смраду, сновали везде.
В поисках пищи, для ангелов падших,
Из плоти гниющих по виду людей
В молитвах для Бога, наверно уставшей,
Такой вожделенной для чрева чертей
Собралось на пир, в это время их много,
Хозяин из тьмы словно идол восстал,
На троне, что был с изваянием Бога,
Он сам, сатана, к прихожанам взывал
Дождались, мол отроки, тверди потухшей,
И каждый за честь крикнул дьяволу « Да»
Взглянув на свечу, что казалась засохшей,
Без пламени в каплях застывшего льда.
Как в храмах, оставшихся также под твердью,
С икон капли миро застыли слезой.
В окладах серебряных, смешанных с медью,
Остался святых убиенных покой.
Но в мире, где мрак поглощал все живое,
И правил бессрочно лишь царь сатана,
Нашлось существо между всех не такое,
Конечно не свет, но уже полутьма.
Комочек из белого нежного воска,
Что капал на дно, когда тлела свеча,
Как будто молитвы последняя горстка
Восстала во тьме против рук палача.
Согрелась, людей безгреховным дыханьем
Что теплилось в каждой погибшей душе,
Из воска кусок стал чертям наказаньем
Подняв за собой сотни душ в мятеже.
Достаточно искры от пламени ада,
Чтоб воск из кусочков растекся во тьме,
Забив благовонием запахи смрада,
Тонули в нем черти, крича сатане.
«Спаси, поднебесного царства создатель»,
Хватались когтистые лапы за мрак,
Он был лишь для паствы своей надзиратель
Оставшись слугой в этих божьих делах.
И трон под ним, словно вулкан, извергался,
Сосала воронка исчадие бездны.
Он Богу не ровень, лишь тень оказался,
Бездушные люди и черти исчезли.
Закапало миро с икон на оклады
Под твердью небесной святых воскрешая,
Их светлые души так этому рады
Что смогут добраться до Божьего Рая.
Откинулся купол небесного свода
И тысячи душ устремились к свободе,
Такая вот сила последнего слова
В молитве, что теплилась с воском в неволе
Мятежные души для ангелов пищей
Опять становились на грешной земле,
Я знаю, в стихах я пока еще нищий,
С автографом Бога на лысом челе.