А что, привал не так уж вреден
Кто в голод сытым чревом беден,
Кто, в бой стремясь, не ест и хлеба
Не пьет воды в разгаре жажды,
Но в отдых ложку для обеда
Из сапога достанет дважды.
Дымят костры у скромных хижин
От дров сырых из диких вишен,
Здесь русских войск стоят отряды
Бивак раскинув возле леса,
Надеясь, где то, что снаряды
Пройдут чуть выше их навеса
Обед томит котел походный,
Солдат не ест обед холодный,
Горячий суп желудку в радость
Под звук гармони, после сон.
Война для всех такая гадость
Как запах месячных кальсон.
За речкой враг играет пушкой,
А справа церковь за опушкой,
С нее в бинокль корректировщик
Наводит пушки той прицел
В тела солдат, убит извозчик
Что с козел спрыгнуть не успел.
А в это время, в главном штабе,
Укреп район был только в плане
Без амбразур, стрелковых точек
Лишь ближний к крепости предел,
Где пара дотов между кочек
Стрельбой творили беспредел.
Да тут еще и церковь справа,
Наводчик вел огонь, как надо
Мешая циркулем на ножке
Чертить комдиву ровный круг,
Его отряд подобно мошке
По карте движим был от рук.
Не страх покинуть поле брани,
Последний раз спасибо маме,
Кричать от ран в груди меж ребер
И матом клясть врагов за речкой,
А сгинуть меж помойных ведер
Иль за едой, с горящей свечкой.
Сыграл трубач команду «к бою»,
Бойцы метнулись ближе к строю,
Стрелки к ружью, расчеты к пушкам,
Чтоб в раж войти глотали спирт
Припав на миг к солдатским кружкам,
Чтоб враг забыл про слово « мир ».
Та цитадель постройки старой
В закат вечерний стала алой,
Пока плоты сквозь русло речки
Текли на место взрыва бомбы,
Затем до первой в церкви свечки
Бойцы старались плыть без злобы.
Вот первый плот ушел под воду
Прибрав на дно шесть душ народу,
И каждый вёсельный с кормы
Кричал другим не скромным басом,
Мол, что на кладбище холмы
Без боя полнить русским мясом.
Уткнулся в берег плот с дружиной
За ним второй, другой, пружиной
Сжимали в плотный слой отряды,
В кулак собрав четыре взвода
К плечу прижав свои приклады
Винтовок Тульского завода.
Рывок вперед, два переката,
Копает грунт в руках лопата
Окоп для тела иль могилы,
Зарыться в землю в полный рост
Собрав для подвига всю силу
Чтоб враг поджал от страха хвост.
И тот наводчик с колокольни
Узрев масштаб кровавой бойни,
Не взяв в расчет фортов и стен,
Отдал команду бросить пушки
И даже сдаться русским в плен,
Почуяв крест на лбу от мушки.
Все складно в строчках на бумаге,
Другое дело, там, в атаке
Бежать на дзот с раненьем в грудь,
Крича слова благого мата
Такой прямой до смерти путь
В глазах убитого солдата.
Огонь орудий к ночи смолк,
В атаке с ходу вышел толк
Хотя бы тем, что крепость пала,
Наводчик взрывом сброшен вниз
В проем огромного провала
Увидев смерть сквозь толщу линз.
Бинокль повис на верхней балке,
Качаем ветром ближе к арке
Ворот, в ансамбль пустого храма
Что сложен был из кирпича,
Где все вокруг питала слава
Того кто Бог, с душой врача.
Тела убитых клали в ямы
Без слов и слез солдата мамы,
Плечом к плечу в исподнем белом
В кулак вложив из меди крест,
Их лбы и лица будто мелом
Посыпал ангел или бес.
Опять привал и плац казенный,
Стоит побитый враг плененный,
Брезент шатров меж толстых стен
Пробитый пулей мочит ружья,
Как будто дождь оплакал тлен
Слезой жены всю славу мужа.
Томит котел уху из речки,
Нарезан лук ножом в колечки,
Обед готов, доволен повар,
Живот солдатский лечит суп
Под звук гармони русский говор
Поет про нежность женских рук.
А что, привал не так уж вреден,
Кто в голод сытым чревом беден,
Кто в бой не брал с собою хлеба,
Не пил воды в разгаре жажды
Молясь на крест Бориса Глеба
Что спас его сегодня дважды.
Закончен вид батальной сцены
Из слов и фраз чужой поэмы,
Кто в том бою погиб на поле,
Кто ныне жив в сердцах людей,
Ведь в мире все по Божьей воле
Живет с душой до смертных дней.