Между тем, Иван стал фото –
необычная работа –
изучать. А там княжна,
миловидна и нежна,
и котёнок Кузя – крошка,
белы лапки, как в сапожках,
Сеня в джинсах голубых…
«Странный всё же вкус у них…
Что за глупая одежда?
Я такой не видел прежде, –
комментировал Иван, –
может быть, портной был пьян?
Сузил так портки, не сядешь.
Швы нарочно не обманешь,
разойдутся… Голышом
как побегаешь потом?
Вот и я, такой пригожий!
На себя и непохожий.
Только где же мой Конёк,
мой волшебный Горбунок?
Да и Феи нет на снимках!
Только розовая дымка,
только облачка овал
там, где мой Конёк стоял».
Не раздумывая очень,
крикнул Ваня что есть мочи:
«Горбунок, скорей беги,
разобраться помоги!
Почему на этих фото
непонятные пустоты?»
Вырос конь, как из земли:
«Здесь я, Ванька, не ори!»
Конь взглянул – и правда, пусто.
Непомерно стало грустно:
«Я ведь чувствую себя…»
И расплакался, скорбя,
да не так, как люди плачут,
а по-конски – слёзы с мячик!
Аж Иван оторопел:
так впервые конь скорбел.
Будто понял он впервые:
люди – есть, они живые…
Есть ли сущее у вас,
раз не видит фото-глаз?
В это время лунным светом
стала комната одета,
и таинственным лучом,
будто это был фантом,
лёг на пачку фотоснимков…
И в мгновенье на картинках
появились Фея, конь…
«Ваня, глянь! То не огонь,
но зачем-то дыбом встала
шерсть на холке и… опала…
Как исчез и свет луны.
И опять мы не видны…» –
«Да, загадка на загадке,
полнолуния повадки, –
Ваня молвил, – лунный свет,
вот и весь тебе секрет».