А ведь они могли его и не убить... Если бы были заняты в то похмельное утро каким-нибудь настоящим мужским делом. Но они такого дела давно не знали, а, может быть, не знали и вовсе. Каждый из них представлял собой нечто неопределённое: никакие, порожние... пока не заполнят нутро, чтобы стать хоть кем-то.
Они сидели на пожелтевшей траве, тупо глядя на то, что осталось от собрата... Оцепенение длилось недолго. Утащив его под соседний куст, они пошли в ближайшую рюмочную.
И только там, изрядно похмелившись, они вспомнили, как вчера из этой самой рюмочной тащили третьего за ноги, а голова того глухо стучала о камни дороги, вызывая раскаты "дружеского" смеха.
1993