Вдохновлено произведениями К.Гамсуна "Голод" и Г.Ибсена "Пер Гюнт" - собственно, написано тоже по их мотивам
Город датского владыки для норвежцев,
Сине-жёлтый расплевавших флаг.
Потрясающий мотив для строк невежды,
Но не ословца печальных саг.
Я бедняк, да-да. Строка моя ведь тоже голодна -
С нею мы, проклятою, два стоящих друг друга пса.
Рифма лишь у сытых граждан, повторяю, хороша,
моя ж... суть её пока мне совершенно не ясна.
Я отнюдь не сыт, нет имени, и есть лишь ве;тры,
Что бессмыслицу бормочут, как миссионеры.
Спросите, куда девались стать, мои манеры?
Я отвечу: в пропасть - там я доедаю веру.
Хоть встречал на улицах я племена похуже,
Будучи голодным, для эффекта я им, олух,
Отдавал последнее, оказываясь в луже,
И бродил по улицам, голодный гордый Молох.
Там пугал я видом и речами милых фрёкен,
Там же насмехался над тупейшими мужами,
Как Пер Гюнт язвивший невозможно блёкло,
Но самим собой при этом будучи хотя бы -
Так казалось мне, как и мальчишке из долины,
Ибо гордость лишь насмешкой над самим собой была.
Пожелал бы за самообман себе я сгинуть,
Только ведь и не было меня, по-сути, никогда
И меня лишь Илаяли греет средь снегов,
Что покрыли и поля дырявой моей шляпы.
Илаяли...ты мечта, Анитра, просто сон,
Что преследую я каждый день, и хватит!
Город, голод всё же поборол меня, я истощён!
Город,раньше я не звал, теперь услышь набатный звон!
Тишина, - я знал! - не слышат ни толпа, ни полисмен.
На меня плевал и распоследний скандинавский лен.
И когда-то должен был притворствам сим настать конец,
Так что смейся, город: я недоедаю много лет,
Если сгину, то не будет и ущерба для чужих сердец...
А раз так, то тьме самой скажу я: почему бы нет?
Почему бы не убраться мне от фьордов восвояси?
Натерпелся я , и лучше бы в пустынях затерялся.
Может быть, за эти сорок строчек я увижу крону -
На неё найму возни;цу прямиком до парохода.
Илаяли - жар, я ж - северянин; холод!
Знаю, как закончу свой роман:
Этот город порождает лишь мой голод -
Я в Россию уплыву, к чертям.