Гортензия и сливовые ноты
над чуть подсохшим сизым ручейком.
Закат остыл, простор измотан
("измотан" жирно подчеркнём)
и тает на глазах в прохладе полумрака.
Не только люди устают
от жарких дней, от горечи обид.
В лесу находим мы приют,
когда другие в нас плюют,
когда без продыху знобит.
Сирень остывших глаз-цветов
смешалась с густотой ночи.
Не нужно слёз, не нужно слов;
иди, дыши, иди, дыши,
иди... дыши.
Кларнет и мягкая гармоника
сливаются в приятную волну,
смиряя давнюю войну
внутри тебя, в твоих глазах.
Достаточно поймать момент
(не отпускать).
Пускай играет в голове
вся музыка природной благодати.
И от тебя ко мне, и от меня к тебе
одно лишь
"доиграйте",
не тяните финал.
Когда прекрасна постановка,
велик соблазн потери мироощущенья.
Я просыпаюсь.
Моя остановка.
Неловко
выхожу
из автобуса
и поправляю
волосы.
Прекрасен мир обыденно-обычный,
привычный, категоричный,
и запах клубничный
женских духов.
И формы бетонных
безликих домов.
Обилье замков,
проводов,
городов
и безвкусных плодов
чьих-то/моих трудов.
До дома быстрым шагом
и не смотря по сторонам;
рука и ручка, чистая бумага,
слова, что буквами не передам:
"Гортензия и сливовые ноты
над чуть подсохшим сизым ручейком..."
Я мал. Весь мир - охота
в несменном такте круговом.
И.С.