Дорога к городку вела по живописной местности вдоль бурной реки с огромными валунами и перекатами. Когда дорога приближалась к руслу, разговаривать было бессмысленно, настолько оглушительным был рев. Но стоило чуть отдалиться от реки, и на нас наваливалась блаженная безмятежность.
Ветер покрутил песок и стих, и на поля легли яркие лиловые тени.
Я восседала на своем месте, туссер на правах раненого ехал на моих платьях у
Джека в кармане. Джек едва ли не махал хвостом перед прилипалами-кровососками.
Если природа дышала негой и безмятежностью, то я пыхала огнем и гневом.
Гневилась я на Джека, и пыталась себя обмануть, что сержусь за туссера, но правда заключалась в том, что я была готова сама навешать Джеку оплеух за его флирт с чертовками. Я давно бы нарастила им всем носы, но памятуя о мисс Нэнси... просто подвесила за их спинами тени, которые вытворяли... мебель двигали... вот!
Джек сначала вежливо кривил губы, потом стал ржать в кулак... Его дамы переглядывались в недоумении, но теней-то они не видели, вверх глянуть не дошло!
Каждое их слово вызывало у Джека приступ хохота.
- Пожалей! - взмолился он.
Туссер наслаждался и подначивал.
***
А феечка оказалась с фантазией. Будь эти тени из плоти и крови, выделывать такое им было бы не так просто. Понадобилась бы тренировка. Не ржать не выходило, поэтому со стороны девиц посыпались вопросы.
"Да вот, анекдот вспомнил", - неуклюже отмазался я.
Конечно, потребовали рассказывать. И я понес, что музыка навеяла. А вертлявые тени навеивали соответственно. Туссер ржал, утирая слезы и сопли о мой карман, и даже феечка похихикивала на плече. Настроение у нее слегка улучшилось, но я не обольщался. Припомнит она мне еще своего пнутого ухажера. И не раз, потому что если этот гад еще пройдется на мой счет из моего же кармана - отправится дальше пешком.
Усадьба губернатора встречала нас огнями и музыкой. Везде висели гирлянды цветов, в воздухе крутились живые светлячки, кричали какие-то экзотические птицы. Мавры в красных ливреях (банально, но ярко) встречали гостей. По приглашению нас пропустили беззвучно. Памятуя пьянку у гномов, на спиртное я решил не налегать. А вот тусера скинуть в пиве поплавать... Эх. Ладно. Фей и так сердиться не до конца закончила. Я раздобыл для нее порцию сладких взбитых сливок, посыпанных ореховой крошкой. По-моему, она осталась довольна. Туссера просто ссадил на один из столов. Пускай сам выбирает. Что же с этим клевером делать? Идеи пока отсутствовали.
***
- Надо держаться поближе к губернатору! - думал вслух туссер. - Если хотите, я могу пролезть!
И сверкнул глазом.
По опыту знаю, что если у туссера сверкает глаз, то он что-то придумал.
- Надо оглядеться! - шепнула я Джеку. - Смешаемся с толпой и послушаем, откуда ветер дует.
***
"Может попробуем узнать, где находится эта хрень?" - внес я свою лепту в э... план.
"И как мы это сделаем, - поинтересовалась Фей. - "Ты придумал какой-то способ выяснить это в хитроумной беседе?"
"Ага" - ответил я, и схватил за шиворот стремительно пробегающего организатора праздника - бодрого патлатого дядьку в диковинном пенсне.
"Где четырехлистник?"
"Вон там, на острове в середине пруда". - по существу ответил он, и рванул дальше, едва я выпустил его воротник.
"Теперь мы знаем, верно? Есть идеи?"
***
- Лететь... слишком заметно. Туссер может сплавать! - предложила я.
- Туссер не может! Не может! - заверещал вивер. - Туссер боится большой воды!
- Если клевер там, то он как-то туда попал! - рассуждала я. -Джек! А как он туда попал?
***
Туссер все еще был против. Он визжал, как резаный, но иного выхода мне как-то не виделось. Раз уж эта штуковина попала на остров на вычурной лодочке, болтающейся у причала, значит, и мы можем так сделать. Я подобрал для парня чудесную деревянную селедочницу и пару ложек полегче. Сиди себе да греби. Но этот просто достал, рассуждая про то, как именно он не умеет плавать, а я изверг, желающий его утопить. В конце концов я сорвал бумажный фонарик и отвязал от него веревку. Собрав со стола пробки, коих там валялось уже предостаточно, я связал все это в забавный спасжилет и надежно закрепил на скандалисте.
Посудина отчалила, и я не без злорадства вспоминал застывшее выражение лица всегда такого языкастого паршивца.
На нашу с Фей долю оставалось поднять шум в нужное время. Это она умела, как никто. Я легко мог раскрутить мордобой - ничего сложного: шепни гномам, что вон те хлыщи назвали их земляными червями, а вон тем провинциалам, что гномы обозвали их бездельниками - и понеслась. Но только Фей могла шарахнуть с истинным размахом. Пока имело смысл обождать. Туссер греб не особенно быстро.
"Тебе что-нибудь нужно? - поинтересовался я у своей спутницы. - Еще успеешь, прежде чем разразится хаос кромешный". Она задумалась...
***
- По-моему зря мы его без присмотра отпустили! - изрекла я, обходя сливу на тарелке.
Всем уже было не до мероприятия. Прорвавшись к столу, народ насыщался.
Еду окружающие поглощали в огромных количествах в разнообразнейших сочетаниях. Создавалось впечатление, что у них соревнование, кто больше поглотит разнообразнейшей снеди.
Я налегала на странные зеленоватые ягодки с удивительным запахом и невероятным божественным вкусом. Рот наполнился амброзией и нектаром. М-ммм!
Перед глазами поплыли радужные круги, в ушах звучали невероятные мелодии, хотелось петь и смеяться. Джек на глазах стал менять форму, как и все окружающие, между прочим. Голос у него стал трубным, а крылья вздыбились над головой и раскрылись мохнатым зонтиком.
Меня понесло, закружило и выбросило на сказочный берег. В красное и розовое вплывали и мешались голубые, салатовые и лиловые струи. Но тут поднялась черная и нахальная тень, с большим обвисшим брюхом и забулькала:
- Буль-бульк! Бу-бум-бу-да...
Джек сделал большие глаза, и мигал тарелками.
Устала я как-то!
Голос этого чайника раздражал до невозможности. Он поднял за хвост туссера с четырехлистником в зубах и обвинительно забумкал.
Тут мое терпение лопнуло и я взорвала два или три заклинания. Мир перевернулся, я очутилась в кулаке Джека. Что это Джек, я поняла по запаху и на ощупь. Последним движением воли я выбросила вивера из лап захватчика в воздух, и отрубилась.
***
Конечно все пошло мимо плана. Во-первых, этот волосатый герой так трясся, невзирая на пробковый спасжилет, что на острове от его невероятной пронырливости остались только рожки да ножки. Уж и не знаю, как он засветился, какие веревочки поназадевал, но зазвенели колокольцы и завыли какие-то трубы. Парень попал. Никакое отвлечение не помогло. А ведь какая была идея - Фей всех отвлекает, отжигая с магией, я устраиваю массовую драку, туссер ворует, и все мы валим под шумок. Из всего этого удалась только массовая драка, и то когда все пожрали и напились.
Фей - отдельная песня. Вот уж она отожгла. В жизни такого не видел. Ну, кто бы мог подумать, что ей с обычного крыжовника так мозг унесет? Последнюю ягоду я у нее из цепких ручонок уже вырывал, а она не отдавала, вцепившись в плод как свирепая лесная рысь и воя на одной ноте. А потом - да. Отожгла. Бесконтрольная магия загуляла по всему поместью, разражаясь разноцветными фейерверками, одаривая гостей сомнительными украшениями воде развесистых рогов, павлиньих хвостов, собачьих ушей... Кроме того, все вдруг так воспылали страстью, что за места под столом шла битва, а я еле отделался от какой-то очень древней бабульки, росточком мне примерно по пояс, которая дергала за рукав, подмигивала и все время предлагала:
"Пойдем, красавчик, станцуем полонез".
Единственное, что легло максимально в тему, это когда Фей выбила туссера из руки губернатора, который обещал содрать с него шкуру за воровство. Туссер стартанул, как пробка от шампанского. Поймал я его в немыслимом броске, грохнувшись плечом вперед на стол и проезжая его на спине весь вместе с блюдами, бутылками, цветами и подсвечниками. Зажав этих затейников в обоих кулаках, я взлетел с места, матерясь и набирая высоту. В воздухе просвистело, и сразу четыре стрелы воткнулось мне... Воткнулось в общем. В бедро. Сзади. Матерясь вдвойне, я отчаянно замахал крыльями, и, поймав восходящий поток воздуха, рванул прочь в сторону лесистых гор. Поначалу адреналин не допускал шока, и я успел отмахать порядочное расстояние. Но потом в глазах стало темнеть, и я спланировал вниз возле какой-то лачуги, влетая в мягкие объятия компостной кучи, вокруг которой копошились отожранные хрюшки, с интересом поглядывая на нас и похохатывая (или мне так показалось) в пятачки. Фей была цела, но все еще в отключке. Туссер не верезжал только потому, что у него в зубах так и был зажат четырехлистник. Я устало закрыл глаза. На минуточку. Просто чтобы привести мысли в порядок.
***
Ага! Мысли он приводил! Ха! Так и поверили!
Туссер в кулаке у Джека вертел хвостом... Точнее бантиком на окороках, так как на хвосте был завязан огромный перстень с блестящим камнем.
В глазах у меня еще рябило, все было до невозможности смешным, особенно Джек с его оперением на филейной части! Настоящий павлин!
Похихикав немного, я все же заволновалась. Вонища страшная, а он уткнулся носом... Удобно ли?
Вокруг копошились розовые громадные пчелы с плоскими рылками... Непорядок! Крылья-то где? И я добавила им пчелиные крылья. Твари оторвались от земли и закружили над нами. Я добавила к их облику полоски. Хорошо получилось!
Эти пчелы кружили над нами и почему-то визжали, как туссер.
Туссер?
- Вылезай! - приказала я ему.
Туссер отогнул палец Джека и с трудом вылез из кулака. В зубах он героически держал четырехлистник, на окорчках сверкая бриллиантом.
Рот его был занят зеленью, глаза вылезали из орбит...
Я занялась Джеком. Вытащить стрелы для таких крошек, как мы, было дело сложное. Но сложив вместе мой затуманенный и извращенный разум туссера мы нашли выход.
Намазав раны волшебной смесью, мы стали ждать, когда стрелы сами выйдут. Благо, что Джек был в отключке, иначе пришлось бы его отключить.
Меня накрыло печалью...
Стрелы медленно, но верно вылезали. У нас с вивером оказалась уйма времени. Клевер я спрятала в кармане у Джека.
- Ты меня отпустишь? - тихо спросил туссер.
- А должна?
- Я за эти несколько дней с вами намаялся, как за три столетия! - вздохнул туссер. - Я ж на что подписывался? ПЕСНИ ПЕТЬ,КАПРИЗЫ ИСПОЛНЯТЬ...Но это? Это выше моих сил! Выдохся я!
И туссер замолчал.
- Иди, конечно! - тоже тихо сказала я.
- Нет, я понял бы, если бы у меня хоть один шанс был! Так нет его, шанса этого! Ты Джека любишь! И не куксись! Любишь! И он тебя любит, только не понимает своим человеческим умом, как ему повезло... Не так, как мне...
Ты ж его не оставишь?
Вот видишь, молчишь... не оставишь! Чего мне ждать?
- Когда ты уходишь?
- Да вот прямо сейчас и ухожу. Посижу с тобой, пока стрелы выйдут и пойду. Кольцо вот, волшебное, тьфу, магическое. Повернешь камнем внутрь - и никто не видит. Нам-то оно не в размер, а Джеку - в самый раз! Это из-за него с меня чуть шкурку не сняли!
Наконечники стали вылезать из ран. Туссер заторопился.
- Элизабет Миранда Глория Фей! Было честью любить тебя и бороться за твое сердце! - туссер хлюпнул.
У меня зачесалось в носу.
- Это честь для меня, Витус...
Он махнул хвостом, ладно мол... и добавил:
- Никогда не забуду, как ты прилепила мне хвост! - и засмеялся.
- А я не забуду, как ты ходил крестиком!
Мы обнялись и он зашептал мне на ухо:
- Буду следить за тобой! Если он тебя обидит… - вивер заскрипел зубами. - Я ему памятку на животе оставил!
Поцеловав на прощание руку, туссер бросился в заросли травы.
По моей щеке скатилась слеза.
И тут стрелы оставили свое временное пристанище, и как пробки из бутылки стрельнули вверх и слегка в сторону под тем углом, под которым вошли в плоть. И хорошо! Не хватало еще, чтоб они назад воткнулись.
Раны благополучно затягивались, и Джек зашевелился.
Тут только до меня дошло, что лежит-то он в куче компоста. Но было уже поздно что-нибудь делать.
Джек пришел в себя.
***
Я открыл глаза и снова закрыл. Куча гнилой травы - не самое привлекательное зрелище. А уж запах... Перевернувшись физиономией вверх, я предпринял вторую попытку и сразу в ужасе зажмурился. Над нами, трепеща крылышками бодро летали полосатые свиньи. Нет, и чем меня опоили? Или обкурили? Гады, короче... Я потряс головой, пытаясь привести мозги в порядок. Посмотрел осторожно. Свиньи не исчезли. А я так надеялся! Может я все-таки окончательно сбрендил, что неудивительно с моей очаровательной феечкой. Кстати...
Она, вся чистенькая, стояла на свежем лопушке и с интересом наблюдала за моими действиями.
"Ты в порядке, Джек?" - заботливо поинтересовалась наша крыжовниковая наркоманка.
"Нет" - твердо ответил я.
Лицо ее приняло сочувственное выражение.
"Э... зад болит?"
"Нет" - задница ныла, но это не особенно беспокоило. Тут Фей как всегда была на высоте. Состояние последних мозгов напрягало. Я снова опасливо покосился вверх. Свиньи были на месте.
"Вот это" - пояснил я и ткнул вверх.
"Что?" - удивилась феечка. Я загрустил. Если она их не видит, а я вижу... И кто тут наркоман? Может вообще пить завязать?
"Ты уверена, что над нами не летают..." - признаваться в столь извращенных фантазиях не очень-то хотелось.
"А, пчелы" - догадалась феечка.
Я совсем сник.
"Крупные, верно?" - осторожно попробовал я уточнить.
"Крупноваты - согласилась моя мучительница. - Такое бывает в разных местах. Животные отличаются".
Про полоску я уже понял. Оранжевые и черные. Ровные, будто нарисовали. Я вгляделся в свою спутницу внимательнее. В глазах... Ух... голова закружится... Хм. Так вот в глазах еще плавали какие-то мутноватые пятна. Подозрения мои усилились.
"Тебя не смущает, что они визжат, а не жужжат?" - полюбопытствовал я.
"Да. Странные немного. Сама удивляюсь. Прям, как Витус, когда ему про воду сказали.
Я осмотрелся. Этого паршивца не было.
"С ним все в порядке?"
"Вполне. Он решил вернуться домой. Эй, не багровей, в светлом оттенке тебе лучше. Четырехлистник он отдал".
Мысль, начавшая ворочаться в башке радости не принесла. Отвалить, отдав четырехлистник и не получив искомого этот проныра вряд ли бы сподобился, а значит... Усилием воли я остановил эту логическую цепочку, самовольно начавшую раскручиваться передо мной. Это вообще не мое дело.
"Да. Хорошо"...
Я встал и принялся отряхиваться. Н-да. Запашок кучи отряхнуть было не так-то просто. В хижине могла быть вода, да и переодеться в исходные тряпки было бы неплохо. Я был похож на ярко-зеленую жабу. Для пьянки нормально, но для повседневной жизни несколько вызывающе. Феечка критически оглядела мою ладонь на предмет чистоты и перешла с лопушка. Да ладно. Я руки о штаны вытер. На плечо прекрасную даму сажать не стал. Все-таки я эту кучу с плеча вспахал. В кармане тоже было изрядно удобрения.
В избушку я заглянул опасливо. Домик был пуст. Дверь скрипучая, на окнах зановесочки в веселенький цветочек. На стенах аж три ковра. На полу - половички. Стол дубовый, массивный, без скатерти, вместо кровати - тюфяк на полу и лежанка на печке. На столе кувшин с молоком. Люди здесь были недавно. Я пересадил феечку на лавку, покрытую лоскутным одеялком. Все чище...
Крупная серая кошка, изогнув хвост вопросительным знаком, вышла из-за печи и мурлыкнула, но о ноги не потерлась, как они иногда делают. Я даже подумал, не погладить ли животное, но отважная Фей взвизгнула и вскарабкалась мне почти на голову. Точно. Этот зверь ей вряд ли придется по душе. Кошка напружинилась и припала на лапы, по каковой причине я уже изготовился ее пнуть. Но она глядела вовсе не вверх. Что-то было под лавкой. Зверь прыгнул, а нечто стремительно бросилось ко мне и полезло по башмаку.
Визг туссера я уже узнавал из многих.
***
Справиться с этой тварью для меня сложновато... И зачем такую тварь было создавать? Мышей и ежики хорошо ловят. А потом они еще и симпатичные... И когтями стучат, когда идут...
Джек таки сжалился над нами и выбросил эту тварь за дверь. Но тут уж она взвыла не кошачьим гласом, а вполне человеческим. Оказывается она тоже оборотенка, только кошка. Ги-ги-хихи! Вот Джек с кошкой-то поладит!
Орала она из-за полосатых моих подружек. И чего они им всем дались? Ну, полосатые, ну летают..., и что?
На птичек же никто не орет!
Мы все на улицу выскочили... Зря! Оказывается, свинки-то наши обстрел начали. Прицельный!
Мы назад в дом подались, а хозяйке досталось. Бывает! Что ж тут такого? Кто от птички привета не получал?
Этот эксцесс нас с кошкой-оборотенкой и примирил. Воды они с Джеком в чане нагрели, бочку для купания в середину кухни выкатили. Она одежонку приискала...
А дальше пошло-поехало!
Если бы я знала, что нас с туссером ждет, то под лопухом бы отсиделась!
Разделся Джек и макнулся в воду теплую с пеной мыльной. Оборотенка ему спину мылит, водичкой поливает, планы строит.
Помылся Джек, из бочки вылез, а эта за живот схватилась и по полу валяется, ржет.
Сначала я не поняла, что случилось. Тут Джек ко мне грудью повернулся...
А там по всей груди поперек надпись эльфийской филигранью выписана...и рисунок неприличный. Скажем... фиг!
Это туссер вверх ногами послание Джеку написал:
" Если ты, пень ....стрый-ый, хоть раз Фей обидишь, то я тебя и под землей найду и..." - а дальше картинка.
Я Джека расстраивать не стала! Через год-другой пройдет! Но туссера себе за спину воткнула. Мало ли!..
***
Некоторое время я изучал остановившимся взглядом новую эстетику на моей многострадальной тушке. Нет, ну я видел рисуночки и покруче с соответствующими комментариями. Вот например, у старшего сержанта Брукса из Ежовых Хамелеонов была примерно следующая надпись - "Имел я вас всех"... - а дальше в деталях, как именно. Плюс подробная картинка. А уж такое - попадалось сплошь и рядом. Художник оказался не без таланта... Поймаю, гада!
Я схватил волосяную мухобойку с гвоздика на стене и рванул. Туссер рванул еще быстрее. Тем лучше. Фей немного мешала проведению подходящей экзекуции. Он гаденько улыбался, пока не осознал, с какой скоростью могут двигаться оборотни, если разозлить. Возле окованного сундука рядом с веником я его все-таки прижучил. Глаза у него немного расфокусировались и сошлись к переносице. Я ухватил поганца за хвост и сосредоточился на воспитательной работе. На глаза мне попался небольшой горшок с простоквашей. Это подходило. Первое макание его не впечатлило. Он то пытался объяснить, то поговорить с Фей, то даже похвастать.
"Богиня! Он сам виноват! Он первый начал!"
"А я оставаться и не собирался!"
"Да я эффекта не просчитывал. Больно надо!"
"Чтоб ЭТО исчезало? Я ж профи! И чтоб так скосячил? За кого вы меня принимаете?"
"Хоть временно... Может и можно, но не нужно! Чем больше заклинаний наложишь, тем дольше будет держатся... Фу! Фу! И не вздумай!"
Вот как-то так.
Я стал держать его в жидкости чуть дольше. Это помогло. Простокваша попала в рот и нос, и парень теперь только булькал.
Процесс остановила только жалостливая феечка.
"Перестань, Джек. Не надо. Зачем ты его так. Что за ребячество?"
Я подавил внезапное желание оставить туссера в простокваше насовсем, но все-таки потряс им над огородом, выставив в окно и удерживая за хвост. И кинул на табурет. Хозяйка перекинулась мгновенно, вспрыгнула следом и, придавив парня лапой, принялась с удовольствием вылизывать шершавым кошачьим языком. Витус верезжал, орал, что ужасно щекотно, но вырваться не мог. Когда она закончила, он даже стонать был не в состоянии. Я как раз неторопливо оделся и собрался.
"Ну что? Думаю, не пора ли нам, Фей? Меня дома уже, небось, с фонарями ищут. Ты как?"
На самом деле меня беспокоила лежанка на полу в углу. Хозяйка могла спать и на печи, а вот такое ложе, причем на полу, соответствовало весьма крупному зверю. У меня был повод беспокоиться.