Из цикла НЕОПРЕДЕЛЁННОСТИ.
Разодрав грунтовку в пыль,
прёт вперёд автомобиль –
шестисотый мерседес,
серый-серый, словно бес.
На дороге ни души,
ни бандитов, ни парши
на осиннике гнилом,
превращённом в бурелом;
ни нашлёпок от коров,
ни колов и ни дворов,
ни простуженных ворон,
затемнивших небосклон.
Мерседес ползёт вперёд
то ли в поисках красот,
то ли хочет обновить
жизни прерванную нить.
За рулём сижу не я,
это оторопь моя,
отыскавшая предел
сатанинских чёрных дел…
«»»»»»»»»»»»»»»»»
Солнца нет – и нет тепла,
эта истина бела,
ретушировать её
невозможно, ё-моё!
Птица пискнула: фьюить,
невозможно обелить
душу чёрную, она
быть такою суждена!
Не ответчик ни за что,
не шуруп и не росток,
ввинчиваюсь в жизнь с трудом
головою и хребтом.
Ночью, днём и поутру
руки тянутся к перу
и бежит оно, бежит
без надрыва или лжи.
Снегопад и листопад,
чёрный белому не рад,
примеряя злую тень
на его грядущий день…
«»»»»»»»»»»»»
Живу и радуюсь тому,
что зримо сердцу моему,
а истекающее мимо,
вполне естественно, незримо.
Незрим войны суровый шаг,
незримо бешенство атак,
незрима кровь на человеке,
сомкнувшем судорожно веки.
Метан незрим, зато горюч…
Ещё я вижу солнца луч,
пробивший облачную пену
и мрак напыщенной Вселенной;
и равнодушие богов,
из нас слепивших дураков
и в частностях, и в общем целом
с кровопролитьем беспределов…
«»»»»»»»»»»»»»»»»