Вздрогнул Давид. В мгновенье ока
Он отшатнулся от пророка.
А старец всё не умолкал:
«Ты не себя лишь запятнал.
Ты поступком сим негожим
Опорочил имя Божье,
Творца, избравшего тебя,
Возвысившего до царя!»
Пророк костлявый палец свой
Гневно вознёс над головой,
И ткнул им в небо голубое:
«За злодеяние такое
Смертью любимого дитя
Покарает Бог тебя!»
Слова Давида обожгли.
Казалось будто из груди
Сердце вырвано щипцами.
Царь ослабевшими шагами,
Вытянув руки пред собой,
Пошёл к пророку, как слепой.
Да тот взмахнул, словно крылом,
Запылившимся плащом.
И уже в мгновенье ока,
Не видал никто пророка.