Ты научишь её понимать очаг долгой боли, живущей в тебе потомком, среди писем, песен, стихов, бумаг ты найдёшь ей койку, подружишь с волком, с этим серым духом твоих суббот, познакомишь с грустью и ностальгией. Вы не сразу свыкнетесь, будет год, когда ты отправишь её с другими за пределы бункера, в дальний лес, повздыхаешь, скажешь: "Так мне и надо" прибивая сердце на новый крест, забывая запах - её Escada, островные травы, костровый чад, на седьмой неделе сгрызёшь все ногти: "Возвращайся.. Где ты? Я виноват! Я уйду от духа своей субботы! Я начну по правилам быть и есть, ладно, ладно, что ж.. я пойду из комнат, только ты останься, останься здесь, пока я беспомощен, глуп и молод. Мы с тобой такого наворотим!"
Открывает дверь запасной отмычкой, и молчит и пахнет, как в детстве дым, пахнет, как пустынная электричка.
- Мы с тобой такого...
- Да хватит врать! - улыбаясь злится, снимая боты - Ты опять сидел до пяти утра сто восьмые сутки второго года. Я ведь так желала других путей - где у тьмы нет права ломать нам пальцы..
- Хорошо, я вышвырну всех чертей, но стихам.. огню.. можно им остаться?
Мы немного миримся, смотрим фильм, она терпит лень, поборов усталость, я ищу дороги, внимаю им, чтобы выйти с нею в Великий Хаос. Так я тихо тлею и жду исход. Она просит выйти из мглы страницы.
Моя Жизнь уходит, но вновь придёт.
Мы однажды сможем договориться.