Пародия
Четырнадцатый год.
Европа, не Уганда.
Какой-то псих-урод
Убил принц-Фердинанда.
Террор гуляет по Балканам.
Ликуют террористы.
Бомбят по разным странам,
Убийцы-анархисты.
Завязалась в мире драка
Между странами Европы.
Бродит тощая собака,
Лежат трупы — войны тропы.
Австро-Венгрия воюет,
Шлёт живой материал.
Мать австрийская горюет,
Сын её в боях пропал.
А войне живое мясо
Очень нужно и в цене.
Даже поп, надевши рясу
Молит бога о войне.
Деревенский парень Швейк,
Раздолбай и лежебока
Запивал пильзеньским стейк
И не знал Антанты блока.
Он любил покушать вкусно,
Подремать на сеновале,
Но порою было грустно,
Всех друзей уже призвали.
Получил повестку Швейк.
Сразу две, а не одну.
Доедай свой жирный стейк,
Собирайся на войну.
Без него, в ней говорится,
Мы не сможем победить.
Торопись, не надо бриться.
Ты врага поможешь бить.
Отвертеться невозможно.
Могут даже расстрелять.
С плоскостопием бы можно,
Но его родила мать
Крепким, сильным и здоровым
И пригодным для войны.
Гнул рога, быкам, коровам,
Видел радужные сны.
Мать его в слезах горюет:
,,Ой, родимый мой сынок,
Пусть себе они воюют,
От тебя какой там прок?
Строем ты ходить не можешь,
Не умеешь и стрелять.
Убивать людей не сможешь,
Говорю тебе, как мать."
Но впустую причитанья,
У дверей солдат стоит.
Начинается прощанье,
За порогом смерть не спит.
По полям сражений бродит
И смертям свой счёт ведёт.
Там солдата кто-то родит,
Здесь солдат в окопе мрёт.
Мясо пушечное нужно,
Умирают люди дружно.
Швейку форму подобрали
И постригли кое-как,
И винтовку в руки дали.
На плечо надень вот так.
Форма пугалом висит
На его фигуре.
Кланяйся и грязь меси
Каждой пуле - дуре.
При команде ,,шагом марш"
Не топчись на месте.
Выше ногу, шире шаг
И с весёлой песней.
Но у Швейка слуха нет,
Он мычит коровой.
Восемьнадцать ему лет.
Пой и строем топай.
Всёравно солдат он бравый.
Командир ему велит:
,,Шагом влево!" Он направо
Повернуть всё норовит.
Свиду ,,дурака валяет",
Но смышлён не по годам,
А гранаты он швыряет,
Так осколки тут и там.
За двоих он кашу ест
И ещё добавку просит.
А уборных нет в окрест,
На нейтральной он поносит.
Каша только из гороха,
А другой здесь каши нет.
Для желудка газы — плохо,
Нужно выпустить на свет.
Пусть там эта немчура
Задохнётся его газом.
И атакой ,,на ура"
В плен возьмут
Всех немцев разом.
Вонь пошла на всех такая,
(Ветерок на немцев дул),
Из окопов выдувая
Всех, кто вонь его вдохнул.
И противник отступил.
Заняли его окопы.
Вызвал Швейка командир:
,,Больше каши лопай."
Засияли Швейка глазки,
А поесть-то он любил.
Кашу брал он даже в каски.
Набирался газов, сил.
Грудь украсила медаль
,,За смекалку и сноровку".
Не нужна ему, не жаль
Эту старую винтовку.
Ходит он с противогазом,
Травит немцев своим газом.
На него теперь охота.
Снайпер целит прямо в зад.
Да, не лёгкая работа.
Отступить нельзя назад.
И однажды он был ранен
Прямо в ягодицу.
С поля боя увезли
Прямиком в больницу.
Вскоре задницу зашили.
Может он садиться
И в комиссии решили:
В строй ещё годится.
Швейк вернулся в свою роту.
Дот, окопы, лазы.
Немцам шлёт депешей ноту:
,,Я вернулся", газы.
Но депешу шлют в отказ,
Есть у них противогаз.
Швейк задумался, присел.
В голове вдруг план созрел.
,,Что придумать мне опять?
Нужно тактику менять.
Я пойду к ним без оружья
И попробую брататься.
Пусть они все сложат ружья,
Перемирье может статься."
Немцы всёж не дураки.
Ели шмальц и шнапс лакали.
Показали кулаки
И скрутив его в плен взяли.
Швейк пропал. Никак беда?
Ну куда девался?
На нейтральной полосе
Может он усрался?
Но разведка донесла:
Газов нет и Швейка.
И догадка всё росла —
Сдался в плен он, Швейка.
Швейк в плену, какой позор.
Австро-Венгрия смеётся.
Нет, постойте, это вздор.
Никогда Швейк не сдаётся.
Агитирует солдат
С ним идти и в плен сдаваться.
,,Нам, солдаты, по пути.
Хватит убивать и драться.
Мы войну не развязали.
Это Кайзера бригада.
Так, чтоб вы, ребята, знали
По домам идти нам надо.
Надо сеять и пахать,
И выгуливать скотину.
Мужиков где этих взять?
Их убито половину".
Речь дошла до их сердец.
Немцы тоже мужики.
Ай, да Швейк, ай, молодец.
Надоели нужники.
Дома, вот, бывало сядешь,
И уютно и тепло.
Тут в мороз под пулей гадишь.
Жопу снегом замело.
А её в тепле нам надо
До победы содержать.
Жена дома будет рада
И погладит, словно мать.
Как-то раз туманным утром,
Приложив к глазам бинокль,
Ротный вдруг почуял нутром
Швейк идёт, в глазу монокль.
А за ним полковник в каске,
С белым флагом целый полк.
Словно витязи из сказки,
Но покорны, словно щёлк.
Все ему ,,ура" кричали.
,,Браво, Швейк, вот молодец."
Касками гремя стучали,
Что войне пришёл конец.
Швейка в том была заслуга.
В дело мира лепту внёс.
За погибших пьёт, за друга,
С поля боя Швейка нёс.
Ранен был в такое место,
Что ни сесть, ни лечь на спину,
Но осколок, интересно,
Зацепил лишь половину.
Главное, лицо не в шрамах.
Целы ноги, уши, руки
И не стыдно снять при дамах
Китель свой, пардон, не брюки.
Ну, а там никто не видит
Шрам на правой ягодице.
Своим видом не обидит,
Нам не пить с неё водицы.
Миллионы полеги
В этой колеснице
Удобрением земли,
Чтоб росла пшеница.
Победителей встречают
С чувством собственной вины.
Девушки детей рожают,
Но для будущей войны.
Стал героем бравый Швейк.
Шрам заметный на заду.
Будет есть опять свой стэйк
В восемнадцатом году.
История психов не учит.
Не помнят о жертвах войны.
И всёже на петлю их вздрючит.
Я думаю так, а как вы?
Борзоф 7 Ноябрь 2014 год.