В полумраке раскинулся город,
Серый, серый, как пепел и пыль.
Там никто душою не молод,
И боюсь мой рассказ уже быль.
Ходят люди среди небоскрёбов,
А скорее бездушно идут,
И под кущей каменных сводов
Их стегает жалящий кнут.
Этот бич не видел доселе
Ни один живой человек,
А народы на чипы подсели
И бездумно сжигают свой век.
У младенцев теперь микросхемы,
Как баранов на бойни ведут,
Никого не волнуют проблемы,
Все людишки дохнут и мрут.
Человек теперь человечек,
Как фигурка в чьей-то игре,
Не жалея гадких словечек,
Он послушно рвётся к ноге.
На сегодня живой биоробот,
И сейчас одержимый слуга.
Словно малый израненный кобольд
Стала наша родная душа.
Но её не заметит хозяин,
Просто будет на пульте сидеть,
А вот раб обруган, изранен,
Но ведь чип не позволит реветь.
Отключилась воля святая,
Даже чувства нам не нужны.
Балом правит натура нагая,
Святотатство жаждет войны.
Человек – мелкая сошка,
Что ты можешь бродящий во тьме?
Ты теперь бесхребетная мошка,
Не свободен даже во сне.
За тебя принимают решенья,
Среди черни за чипы борьба,
Здесь живые только каменья,
И у мёртвых жизнь и судьба.
Ведь вы умерли бренные люди,
Хоть и живы телом ещё,
Не вздымаются пламенем груди,
Заправляет сплошное жульё.
Город серый, как пепельный ветер,
Далеко за холмами в дали,
Я боюсь, его жителей встретим,
В нашем сердце, тонущем в пыли.
Я тревожусь о нашей свободе,
Микросхемы берут нас в кольцо,
Мы погрязли в собственной рвоте,
И теряем людское лицо.