Раннее утро. Берег океана где-то в Полинезии. Зелёную океанскую гладь оттеняет ультрамариновое небо с вкраплениями белых перистых облаков. Кустистые пальмы помахивают веерами, кокетничая с ветром-баловником. На берегу сидит девочка лет восьми, она сортирует ракушки для продажи, поочерёдно доставая их из корзины. У девочки смуглая кожа, спутанные волосы, шершавая кожа на руках и ступнях. На ней простенькая юбочка, на груди - венок из мелких белых орхидей. Миловидное личико тронуто недетской сосредоточенностью: ракушки должны быть готовы к открытию магазина, и ещё их нужно доставить, а это пара километров от селения.
Как раз сейчас у неё в руках крупный экземпляр, больше детской ручки. Тонкие пальчики споро счищают водоросли и мелкие наросты известняка, поворачивая ракушку. Острый край неожиданно впивается в мякоть ладони, малышка со свистом втягивает воздух. Мгновение смотрит на края ранки, прижимает её к губам, останавливая кровь. Вынужденная передышка отрывает её от дела. Она замирает, не забывая посасывать ранку, устремляет взгляд туда, где смыкаются небо и океан...
Девочка увидела это однажды по телевизору. Роскошная дама, похожая на её покойную мать, шла по дорожке из камня. Шлейф алого платья волшебно струился за ней покорным пажом, тонкие руки были украшены золотыми браслетами, иссиня-чёрные волосы украшал цветок лотоса. Неспешной плавной походкой дама несла себя миру, наверняка источая божественный аромат. У девочки тогда перехватило дыхание, и картинка ещё долго стояла перед глазами. Лишь одно омрачало увиденное: у дамы был взгляд, полный затаенной печали. Казалось, она знает что-то, что не даёт её глазам улыбаться, и делится этой своей тайной только с девочкой. Тогда малышка поняла, что это странно: дом, окружение и сама дама производили впечатление красивой и счастливой жизни. А взгляд сводил полученное впечатление на нет. И девочка тогда впервые задумалась о том, что счастье приходит к людям совсем не обязательно роскошью, а его понимание даётся человеку непросто.
Прихлынувшая к берегу волна обдала прохладными брызгами. Девочка отняла ладошку от губ, убедилась, что ранка не кровоточит. Не отводя глаз от горизонта, достала из корзинки следующую ракушку, с удовольствием ощутив шероховатую поверхность. Услышала, что отец зовёт её издалека. Повернула голову, увидела, как он идёт к ней – широкоплечий, надёжный. От всей его фигуры веет уверенностью и спокойствием. Он что-то кричит, а девочка слышит только одно: он её любит. И так будет всегда.
Она приоткрывает в улыбке ряд мелких неровных зубов, с расщелинкой между двумя передними. И счастливо щурится, не переставая придавать ракушке, ещё вчера покоившейся в загадочных океанских глубинах, вид своего очевидного счастья.