Полью многострадальные цветы,
живут еще, без капельки заботы -
я где-то от субботы до субботы,
мне тоже надо капельку воды.
И столик безобеденный в углу,
и стул едва ли дышащий, на ладан,
покинуты - мне что-нибудь да надо,
но более других диван угрюм.
Он помнит, как нога моя летит
под ногу, заплетаясь по-турецки,
и будучи потомственным дворецким,
потворствует и все-таки следит.
Теперь же запылён, и невдомек
ему, меня встречающему чинно,
что есть одна обидная причина -
огонь, и вот уже его дымок.
Что выращены целые сады
тайком в уютном доме иноземца,
и свечи вечерами в виде сердца,
и прочие дела для красоты.
И знают интуицией сирот
цветы мои на полке тесноватой,
что я вернусь уже не виноватой
в одну из окончательных суббот.