Такая грусть сырых небес дождливых,
Дождь, слякоть, хмурь, и в траурном манто,
И волчья стужа хрустом сиротливо,
Неистов лязг танцующих зубов!
Матёрый холод затвердевшей плоти,
Раскисшей под капелью – ей ковчег,
Или же край земли, чуть-чуть юдоли,
Тем насладиться всласть, упрятать всех.
Поддерживать тепло углём, поленом,
К камину, прислонившись – пировать,
Взгляд, заволокший душным сонным пленом,
Пощипывать огонь и в нём нырять!
О! - Те минуты сотканы похмельем,
Подмокшего студеного тепла,
Раскрашены щедротами купели,
Имперского величия Дупла!
*