Посвящается выпускникам МГРИ и всем геологам, участвовавшим в далеких, трудных и опасных экспедициях.
Все совпадения с реальными людьми случайны, события вымышлены, а состав пород изменен…
I
Там, где сердитая река
На склон взбирается не сразу,
Там, где забытая кирка
Врастает в габбро-диабазы,
Стоял на сваях городок
Геологической разведки,
И в завершенье пятилетки
Планировалось строить ГОК.
Там, посреди обломков скал,
В угрюмых каменных бараках,
Рудник урановый собрал
Когда-то узников Гулага.
И ныне, смотрит сквозь века
Из одинокого кекура,
Вождя усатого фигура,
Заметная издалека.
Когда на краешке земли,
В ручьях окрестных, рудознатцы
Вольфрам и олово нашли,
Участок начал возрождаться.
Ребром ладони разбивал
Бульдозер каменные массы,
Плацдарм надпойменной террасы,
Готовя к битве за металл.
Чтоб руды ценные добыть,
Извлечь из недр страны великой,
Они спешили покорить
Край необузданный и дикий.
Но помни, смертный, - не один
Ты зришь чукотские просторы.
Молчали горы, знали горы
Кто есть их тайный властелин.
II
В тот год обильную капель
Взогрело летнее светило,
И притаившуюся сель
Водою талой напоило.
Как будто в ясном небе гром
Беда обрушилась в долину,
Мешая снег с песком и глиной
Над беззащитным городком.
К ним, с гор сорвавшаяся смерть,
Как скорый поезд полетела.
На миг поколебалась твердь,
И зыбь, издрогнув, закипела.
Пятиметровая волна
Постройки ветхие крушила,
Как в гневе каменная Шива,
Разбуженная ото сна.
Беги, несчастный, угонзай,
Паек и скарб не собирая!
Жилье и технику бросай,
Когда природа совершает
Суд нелицеприятный свой,
Орудьем северного гнева.
Под жезлом горной королевы
Не стоит рисковать собой!
III
Лишь он, как истинный шофер,
Не покидал свою кабину.
Он «от винта» завел мотор,
Чтоб в горы отогнать машину.
Рванулся шестьдесят шестой
Вперед по склону, что есть силы…
Но Шива когтем зацепила
И унесла его с собой.
Его тащило и влекло,
Его мотало по кабине.
С натуги лопнуло стекло,
Впуская внутрь пески и глины,
Сгибало кузов как шарнир.
Наверно, мощно мы грешили,
Что не пешком, а на машине
Нас забирает нижний мир!
Когда утихла дрожь земли,
Контуженного, но живого,
Его спасатели нашли,
Не мог он вымолвить не слова.
А по протокам и ручьям
Далёко разметала Шива,
Его армейскую «шишигу»,
Разобранную по частям.
IV
Живи, счастливый человек,
Пример чудесного спасенья!
Пускай врастают в русла рек
Педали газа и сцепленья.
Забыт под спудом городок,
Геологи ушли из края,
Осталась лишь душа живая,
Которой властен только Бог.
Забыта славная артель,
Что здесь работы проводила,
Забыта яростная сель,
Что с этих гор не раз грозила,
Осталась притчей на устах,
В газете пожелтевшей строчкой.
Стоит на карте красной точкой
Опасности условный знак.
А вам, друзья, чьи в землю тут
Тела, погребены на веки,
Пусть память вечную поют
Ветра студеные Певека,
Там где забытая кирка
Ржавеет в панцире триаса,
Там где взбирается не сразу,
На склон, сердитая река.