Утро в эти края не приходит давно,
Лишь кромешная тьма ослепляет сердца,
Нам сияние звезд увидать не дано
И не ясно от куда нам ждать храбреца,
Что войдёт в этот мрак и разрушит его,
Кто покажет нам снова добро и любовь.
Но из тьмы ледяной не видать ни кого,
Только ветер морозит нам стылую кровь.
Мы героя не ждём, не бывает чудес,
Не бывает людей, что увидят восход.
Не бывает ведь так, чтобы кто-то воскрес,
Враз уйдя в горизонт, не найдя небосвод.
Мы отвыкли на веки от блеска светил,
От блестающих в небе голодных огней.
И последний живущий дано позабыл
Как сменяются дни в хороводе свечей.
Он надеялся утром подняться и встать,
Как восстанет под утро кромешная тьма,
Он хотел против ночи холодной восстать,
Но свобода для нас - ледяная тюрьма.
И ни кто не захочет проснуться и петь,
Наши души успели на веки остыть.
Человек так боится от тьмы умереть,
Но не знает зачем дальше в холоде жить.
Человек должен жить, так мы знаем из книг,
Эти книги читаем при свете лампад,
Только свет в этих лампах зачем-то поник,
Превращая раскат тишины в снегопад.
Человек хочет жить, не отнять у него
Эту глупую мысль при свете светил,
Только ночью не вспомнит себя самого,
Что он тоже когда-то дышал и любил.
Видим мы в темноте свет и силу добра,
Но из душ ледяных только пар, только стон.
Разрушает покой эта злая игра
И твердит вновь и вновь что тепло - это сон.
По утрам тщетно мы открываем глаза,
И пытаясь понять это явь или сон,
Мы в надежде что есть ещё где-то звезда,
Молча смотрим в холодный пустой небосклон.
Мрак ночной, нам уже никуда без него,
Ветер стылый несёт обезумевших птиц.
Мы черпаем из ночи и снега тепло.
Чёрным светом наших холодных глазниц.
Снег кругом, говорят он когда-то был бел,
Небо сбито с землёй, словно тьма наших душ.
Не бывает ведь так, чтобы кто-то согрел
Целый мир, словно в сказках болтливых кликуш.
Гасит ветер огонь наших черных сердец.
Где еда только снег, не бывает зверей.
Только ночь без конца - это всё ж не конец,
Ведь не кончится тьма после смерти людей.