Прощание Славянки
1
Захудалое солнце не светит,
не сквозит с обмелевших высот,
а мерцает, как облако смерти,
и, как время, уходит в песок.
Узурпатор по городу бродит,
соглядатай пустыни, хамсин,
он знакомую песню заводит
заунывным молчаньем своим.
Тишина, даже птичьи ватаги
не галдят в паутине ветвей,
и слова застревают в гортани:
“духота”, “глухота”, “суховей”.
2
Но мерещится солнце иное,
брезжит время иное в груди,
заводное, хмельное, больное,
с целым морем надежд впереди.
Ностальгии тут нет и в помине,
разве только немного, чуть-чуть.
По гигантской, цыганской равнине
поезда разбегались как ртуть.
Города на припеке дымились,
задыхаясь в кольце пустырей,
купола у деревьев ломились
от пернатых зверей - звонарей.
А Кавказа зевающий профиль
нависал над землей и водой.
и летал, как печеный картофель,
чей-то крик из ладони в ладонь.
Но отзывчивей горних созвучий,
и доходчивей дольних музык,
настигал нас великий, могучий
нецензурный наш русский язык...
3
Что до нашей державы - усталость
доконала имперский замес.
И считай, ничего не осталось
от помпезных, железных завес,
за которыми прятался Запад,
и когда обнажился ландшафт,
горожане метнулись на запах,
от имперской любви подустав.
Я и сам горожанин по крови,
к нам свобода, как совесть, строга:
если ты обретался в покое,
значит время пускаться в бега.
4
Но однако ж душа замерзала
на невидимом том рубеже,
от скупой укоризны вокзала
к отбывающим на п.м.ж.,
от глухой толчеи на перроне,
от последних кромешных минут,
от нелепого чувства погони
(испытавшие это поймут):
то ли гонится кто-то за мной,
то ль бежит от меня без оглядки.
5
Мы теснимся в преддверьи посадки,
посреди суматохи земной.
Неизбежная близость дороги
пробирает вагон до болтов,
и бросается ужасом в ноги
тем из нас, кто отчалить готов
из родного дремотного плена,
где “еврейский вопрос” не решен,
где толпа оседает, как пена,
а евреи стоят нагишом.
И как будто очнувшись по гонгу,
заспешат на прожектора свет,
и подумает кто-то вдогонку:
“До чего же знакомый сюжет!”
6
Только вдруг из динамиков грянет
оркестровый разболтанный глас,
и Отчизна немытая глянет,
из-под облака глянет на нас
и платочком махнет, как живая,
в ореоле небесных зарниц,
и запляшут в глазах, уплывая,
кружева человеческих лиц.
Вот тебе завершенье стоянки
перед долгим кружением вскачь,
вот тебе и прощанье Славянки,
разожми кулаки и заплачь.