когда просто расписаться в собственном бессилии становится недостаточно.
У тебя золотой язык и кожа из серебра,
За зрачками скребутся тени ночных зверей
Венера клялась когда-то, что ты из её ребра,
Всходя в неурочный час в зените твоих кудрей.
У тебя золотой язык, и сердце горит, как медь,
Я слышу, как оно плавит даже стоящих поодаль изнутри.
Под левым моим ребром танцует двухвостая злая плеть,
Отзываясь знакомым эхом до самых периферий.
У тебя - золотой язык, и стеклянный шарик Вселенной зажат под ним.
Ты - эталон восьмой ноты в извечной палате мер,
Голос пустынных улиц - конечно, ведущих в Рим
из нашего города у края исследованных земель.
У меня же звёздная пыль, в теории, лишь в костях,
И дикие розы не расцветают в подошвах кед.
Если подбирать синонимы - обыденность и пустяк.
Последний пункт в списке чьих-то сердечных бед, но,
наверное, я потому и вижу сквозь тот ослепительный отпечаток,
Который ты мимоходом оставляешь на миллионах чужих сетчаток:
Да, у тебя золотой язык, но и глубокая трещина на груди,
Залитая алым воском в попытке срастить края.
Послушай, мой милый мальчик - наверное, ты один.
Но самой близкой из незнакомых навечно останусь я.