Роковая ошибка либералов. Ч. 3. Золотая Орда

 «ИГО» ИЛИ ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ СОЮЗ?
   
    После первого источника и составной части русского менталитета – Византии с её высокой культурой, её православием и исихазмом, оказавшими такое глубокое влияние на русский характер, перейдём к рассмотрению второго источника и составной части – Золотой Орде.
   Со школьных лет мы знаем, что Орда – это нечто ужасное, это «татаро-монгольское иго». Поэт Леонид Топчий писал про «…Спрятанные в русской бороде/Гнев в хвале, проклятье в многолетьи/ Золотой даримые Орде». Конечно, времена тогда были жестокие (а когда они не были жестокими?), и монгольские завоевания были очень кровавы, но, покорив огромное пространство от Японского моря до Дуная, монголы перешли к созидательной деятельности. Обширные территории Золотой Орды требовали разумного управления. Хана Берке, пришедшего к власти  (очевидно, отравив своих воинственных соперников), больше заботит стабильность  и спокойствие империи. Начинается золотой век Золотой Орды. По мнению археологов, число городов в Орде доходило до 150. В Сарае, политическом и экономическом центре государства, в пору расцвета население достигало 75 тысяч человек – это довольно крупный город по средневековым меркам. Здесь процветали ремёсла, были проведены канализация и водоснабжение.  Как и ромейский Константинополь, Сарай был многонациональным городом – здесь жили монголы, русские, татары, аланы, булгары, ромеи и другие народы. Можно, конечно, предположить, что если не все, то значительная часть этих людей была свезена в столицу насильно – государство нуждалось в чеканщиках монет, гончарах, ювелирах, стеклодувах и других мастерах, однако наверняка кто-то приехал в новый культурный центр добровольно. Во все времена люди покидали родину ради жизни в богатых и благополучных странах (сейчас едут в Западную Европу и США), и в богатом многолюдном Сарае  мастер-профессионал имел большие возможности хорошо заработать. Орда была исламским государством, однако она терпимо относилась к другим вероисповеданиям. В столице была епархия Русской Православной Церкви, что свидетельствует о том, что русских там проживало достаточно. Позднее появилось и католическое епископство, что говорит о связи Орды с Западной Европой – очевидно, и европейцев привлекал богатый Сарай.
   Русь, несомненно, находилась под протекторатом Орды, но, по мнению современных исследователей,  монгольские ханы предпочитали договариваться с русскими князьями, чем подвергать их земли разорению. Лев Гумилёв считал взаимоотношение Руси и Орды выгодным военно-политическим союзом.  Он писал:

  «Русские первыми оказали военную помощь татарам, приняв участие в походе на аланов. Союз с татарами оказался благом для Руси, с точки зрения установления порядка внутри страны. […]
   В условиях, когда среди русских западников находились люди, которых можно было купить и использовать в борьбе против Отечества, надежный союзник на Волге был вдвойне необходим русским княжествам. В 1268 г., через шесть лет после смерти Александра (Невского. – В.А.), новгородцы пошли на принадлежавшую датчанам крепость Раковор (современный город Раквере недалеко от Таллинна). По дороге на новгородские полки напали немцы, и произошла жуткая сеча - Раковорская битва. Новгородцы одолели союзные войска немцев и датчан. Те, недолго думая, призвали большое количество воинов и рыцарей из Западной Европы, для того чтобы, перейдя реку Нарову, захватить Новгород. Но тут в Новгород, согласно договору с Ордой, явился татарский отряд в 500 всадников. Немцы, даже не зная точно размеров этого отряда, тотчас же «замиришася по всей воле новгородской, зело бо бояхуся имени татарского». Новгород и Псков уцелели. […]
   Там, где вступали в дело татарские войска, крестоносный натиск быстро останавливался. Таким образом, за налог, который Александр Невский обязался выплачивать в Сарай - столицу нового государства на Волге, - Русь получила надежную и крепкую армию, отстоявшую не только Новгород с Псковом. Ведь точно так же благодаря татарам в 70-е годы XIII в. сохранил независимость Смоленск, находившийся под угрозой захвата литовцами. Смоляне в 1274 г. предложили своему князю добровольно подчиниться Орде, и поскольку Смоленск стал находиться под защитой татар, литовцы не рискнули его штурмовать. Так союз с Ордой во второй половине XIII в. принес Северо-Восточной Руси вожделенный покой и твердый порядок.
   Более того, русские княжества, принявшие союз с Ордой, полностью сохранили свою идеологическую независимость и политическую самостоятельность. Например, после победы в Орде мусульманской партии в лице Берке никто не требовал от русских обращения в ислам. Одно это показывает, что Русь была не провинцией Монгольского улуса, а страной, союзной великому хану, выплачивавшей некоторый налог на содержание войска, которое ей самой было нужно».

                Лев Гумилёв. «От Руси к России» gumilevica.kulichki.net›

 В довершение к мысли Гумилёва добавлю, что монголам Русь была нужна как буферное государство, как «щит  меж двух враждебных рас Монголов и Европы» (А. Блок), дававшее возможность в случае агрессии со стороны Запада вести войну на чужой территории.
  Выскажу смелую мысль,  что  уже в этот период военно-политического союза с Золотой Ордой Русь стала формироваться как евразийская нация. Русское многонациональное государство,  русская веротерпимость - всё это идет от Орды, от её несомненного влияния. Связи с тюрками были и до монголов. Киевская Русь называлась Киевским каганатом, великий киевский князь величался каганом. У русских князей половецкой крови было не меньше, чем славянской. Но влияние Ордынской культуры было, несомненно, более сильным. До сих пор мы пользуемся словами, считая их русскими, не задумываясь о том, что они тюркского происхождения. Например, считаются заимствованиями из монгольского  языка слова «казна», «деньга», «алтын», «таможня», «мерин», «чаша», «башмак», «колпак» и т.д. Слово «боярин» - от манчжурского «бояра» - телохранитель хана. Я вовсе не утверждаю, что все эти слова пришли в русский язык во времена Золотой Орды, часть из них была усвоена русскими и после её распада, но ведь улусы, возникшие как следствие этого распада являются наследниками Орды, то есть, влияние её продолжало действовать на русский менталитет и после того, как она перестала существовать.
   Русские купцы, торговавшие с Ордой, русские воины, служившие в ордынском войске приносили на русскую землю ордынскую культуру. Это влияние ещё более усилилось, когда на Русь хлынули при хане Узбеке беженцы из Золотой Орды. Узбек принял ислам и под страхом смерти потребовал этого от своих подданных. Возможно, он, как и князь Владимир, крестивший Русь, понимал, что для единства государства, тем более такого многонационального, как Орда, необходима единая государственная религия, а закон, установленный Чингисханом – Великая Яса, согласно которому свобода совести являлась личной свободой человека и хан не мог вмешиваться в вопросы веры, мешал исламизации страны, и Узбек, опираясь на главный постулат ислама, что кроме Аллаха нет других богов, не задумываясь, отверг закон Ясы.  Исламизацию хан проводил с восточной жестокостью: все, отказывавшиеся принять новую веру, в том числе 70 царевичей, были казнены. Уцелевшие (христиане и язычники) бежали на Русь и смешивались с русским населением. Уезжали не принявшие ислам и после смерти Узбека.

         ОДНА ИЗ САМЫХ СМРАДНЫХ ФИГУР В РУССКОЙ ИСТОРИИ ИЛИ РУССКИЙ СВЯТОЙ?

   Либералы не могут простить князю Александру Невскому, что он в период, когда Русь оказалась между молотом и наковальней и надо было выбирать из двух зол меньшее, выбрал Золотую Орду как меньшее зло, приняв роль вассала и получив за это сильного союзника против разлюбезной их сердцу Западной Европы. Директор Института научной информации по общественным наукам академик РАН Юрий Пивоваров в своей злобе на Невского доходит до площадной брани. Так, в интервью  журналу «Профиль» (сентябрь 2008 г.) он назвал русского национального героя и православного святого одной из «самых смрадных фигур в русской истории», а его действия по отношению к шведам в Невской битве и немцам на льду Чудского озера «интеллигентно» назвал действиями бандита, который большим числом напал «на горстку пограничников» (Вот такие в России есть академики.miravidlshipeev.livejournal.com›113065.html).
   Либерал В. Криворотов не опускается в своей оценке личности и деятельности Александра Невского до грязной ругани, он выражается научным языком и мягко (как говорил один герой Аркадия Райкина,» Мягше надо, мягше» - и предлагал пороть детей) :

   «После непродолжительного десятилетнего погрома монголами Северо-Восточной и Южной Руси, Александр Ярославич Невский получил ярлык великого княжения и встал на путь сотрудничества с Ордой, использовав ордынцев ПРЕЖДЕ ВСЕГО ДЛЯ УСИЛЕНИЯ СВОЕЙ ВЛАСТИ (выделено мною. – В.Г.)  Он сделал этот выбор на самом деле много раньше – 15 июля 1240 года на Неве, за что и был, собственно, прозван Невским» (а Пивоваровым, добавим мы, был прозван одной из «самых смрадных фигур в русской истории»  и бандитом, напавших на безобидных  белых и пушистых шведских и немецких «пограничников»). 

                В. Криворотов. Вехи, взлёты и падения особого пути России. Становление азиатчины. – «Знание-сила». Сентябрь 1990. –с. 29

   Этот шаг властолюбца, выбравшего «азиатчину», по мнению  Криворотова,  привела к «отклонению от обычного исторического порядка». Вот с тех пор мы, россияне, и живем, благодаря Невскому, с «отклонением». т. е. не правильно. А что было бы, если бы не «отклонились»? Криворотов рисует радужную картинку того, чего мы лишились по вине князя-властолюбца:
   
   «Монголы и немцы, вместо того, чтобы пытаться с разной степенью успеха истреблять отчаянно сопротивлявшихся русских, столкнулись бы друг с другом. Что же касается русских, то их ценность, несомненно, повысилась бы в качестве потенциального союзника. Не говоря уж об усилении городов и ЗАПАДНОГО ВЛИЯНИЯ» (выделено мною. – В.А.)
                Там же, с. 30

   Вот этого-то, упущенного «западного влияния»  и не может простить Александру Невскому либерал Криворотов. Не повернись тогда ради своих «корыстных целей» властолюбивый князь лицом на Восток,  жили бы мы сейчас в мире свободы и демократии:

   «Свободный рабочий или свободный предприниматель (при капитализме. – В.Г.) […] тождествен принципу священной, неприкосновенной частной собственности. И в этом смысле правовое государство и система демократического участия граждан в управлении – лишь социально-политическая форма реализации в обществе свободы отдельных производителей. И значит, процесс эмансипации, или высвобождения частной собственности, был базисной основой становления свободы в (западном. – В.Г.) обществе по мере его развития, а становление несвободы в русской истории лишь следствием обращения вспять процессов эмансипации частной собственности в стране». (с. 34)

  К перспективе «западного влияния» Лев Гумилёв относился не столь радужно. Он писал:

   «В XIII в. Западная Европа являла собой постоянно растущую угрозу для Руси. […] В 1237 г. рыцари-монахи двух орденов - Тевтонского и Меченосцев, объединившись, создали мощный Ливонский орден. Фактически образовалось «военно-духовное» государство, целью существования которого стал захват Прибалтики, продвижение на Русь и насильственное окатоличивание покоряемого населения. […]
   К русским немцы и шведы относились еще более жестоко, нежели к прибалтам. Если, к примеру, захваченных эстов обращали в крепостное состояние, то русских просто убивали, не делая исключения даже для грудных младенцев. […]
   Александру предстоял тяжелый выбор союзника. Ведь выбирать приходилось между Ордой, в которой погиб его отец, и Западом, с представителями которого новгородский князь был хорошо знаком ещё со времен Ледового побоища. Нужно отдать должное Александру Ярославичу: он великолепно разобрался в этнополитической обстановке и сумел встать выше своих личных эмоций ради спасения Родины. […]
    В соборном мнении потомков выбор Александра Ярославича получил высшее одобрение. За беспримерные подвиги во имя родной земли Русская православная церковь признала князя святым.
                Лев Гумилёв. «От Руси к России» gumilevica.kulichki.net›

  Не все на Руси разделяли выбор Александра. Уже тогда были в русском обществе западники.  О предках  наших современников – либералов,  противниках  политики союза с монголами Гумилёв пишет:

  «Надо сказать, что прозападная партия на Руси, ненавидевшая монголов за их набеги и связанная с Западной Европой торговыми, карьерными, культурными связями, была достаточно многочисленна, чтобы отстаивать свою политическую линию. Программа западников заключалась в следующем: опираясь на помощь рыцарей, объединить силы всех русских князей и изгнать монголов. К сожалению, будучи крайне привлекательной теоретически, эта программа никак не могла быть выполнена практически. Во-первых, рыцари Ордена, купцы Ганзы, папа и император вовсе не собирались тратить свои силы на объединение чужого им государства. Они ставили перед собой другую задачу - использовать русских ратников в борьбе с монголами, обескровить Русь и покорить ее, подобно Прибалтике.
   Во-вторых, к середине XIII в. идея объединения Руси уже стала полностью иллюзорной. Это хорошо понимал Александр Невский и совершенно не понимал Даниил (князь Галицкий, о нём речь пойдёт в следующей главе) . Русь окончательно распалась на Юго-Западную, Северо-Восточную и Новгородскую земли. […]
  Понятно, что в этих условиях усилия западников по консолидации русских были обречены на провал».
                Л. Гумилёв. Там же
                «НИКОМУ НЕ ВЕРЬ, ВСЕ ОБМАНУТ»

  Говоря о Руси XIII века, историки уверенно называют две самые выдающиеся политические фигуры: Александр Невский и Даниил Галицкий. Оба они были патриотами и ставили своей целью спасти Русь, оказавшуюся между молотом и наковальней, но при одинаковости цели путь спасения они выбрали прямо противоположный. Если Александр, понимая, что союз с Западом невозможен, а бороться с мощным  Востоком раздробленная и ослабленная Русь не в состоянии, плетью обуха не перешибёшь, пошёл на союз с монголами, Даниил же, напротив, надеялся совместно с объединёнными силами стран Западной Европы победить монголов. Очевидно, он был первым русским политиком в ряду тех,  кто потерпел поражение, сделав ставку на союз с Западом, не понимая, что европейский менталитет основывается на эгоизме и индивидуализме и русские принципы «один за всех и все за одного» и «сам погибай, а товарища выручай»  европейцам чужды.
   По этому поводу мне вспоминается история, которую я то ли слышал по телевизору, то ли где-то читал. История эта такова. Некий житель одной из прибалтийских республик ещё в советское время перебрался на жительство в США, где у него жили родственники, эмигрировавшие на Запад после войны. Давно живущие в стране «свободы» и изучившие характер американцев, они учили приехавшего из СССР родственника: «Никому не верь, все обманут». Спустя столько-то лет герой этого рассказа прижился на новой родине, на личном опыте узнал, что такое житель «свободной страны» и тоже учил своего вновь приехавшего из Прибалтики родственника: «Никому не верь, все обманут».
   Западник Даниил Галицкий поставил утопическую цель -  с помощью международной западноевропейской коалиции  разгромить Золотую Орду и создать самостоятельное русское государство, ориентированное на Запад.  Так уже в середине XX века Сталин будет пытаться создать коалицию  европейских стран и США против выпущенного из бутылки джинна  германского фашизма и потерпит неудачу, поскольку у ведущих западных держав и Америки была другая цель: руками Гитлера уничтожить СССР. В конце концов, коалиция всё же была создана, но когда? Когда СССР в одиночку уже добивал германский фашизм и мог закончить войну без них -  пусть позднее и с ещё большими жертвами.
   Даниил налаживает союзнические отношения с Польшей, Венгрией, Владимиро-Суздальским княжеством, укрепляет эти связи при помощи династических браков (одного своего сына женит на дочери венгерского короля, второго на племяннице австрийского герцога, наследнице австрийского престола, дочерей отдаёт замуж  за Мазоветского князя  и владимиро-суздальского князя Андрея Ярославича, брата Александра Невского).  Но Запад и не собирался  объединяться в борьбе против общего врага, у него были свои планы и он искал от союза с Даниилом свои выгоды. Что же касается Владимиро-Суздальского князя, то он, сам будучи западником,  от союза с Даниилом не отказывался и объявил, что заключает союз со шведами, ливонскими рыцарями и поляками против монголов. Допустить этого монголы, конечно, не могли. Андрей получил от монгольского полководца Неврюя сокрушительный превентивный удар по своим владениям и бежал в Швецию. Он потерял княжеский престол, но жизнь свою сохранил, жителям же Владимиро-Суздальского княжества за авантюру своего князя пришлось платить куда более дорогую цену: «Неврюева рать»  нанесла Руси ущерб бОльший, нежели поход Батыя» - писал Л.Гумилёв.
  Потерпев неудачу, Даниил не отказался от попыток найти союзника против татар на Западе. Поскольку папа римский Иннокентий имел большое влияние на европейские страны, галицкий князь  решил действовать через него. Но и папа не горел желанием начать крестовый поход против Орды, галицкое княжество нужно было ему как буферное государство, как «щит меж двух враждебных рас» и, кроме того, он рассчитывал через Даниила распространить влияние католицизма на восточнославянские земли.
(А. Югов пишет: «Известно, что в год вторжения Батыя папа Григорий IX призывал к крестовому походу… на Россию, на Александра» - А. Югов. Даниил Галицкий и Александр Невский. thietmar.narod.ru›articles/daniil-galickij-i…1.htm. Автор не указывает, кому и от кого это «известно», поэтому нам остаётся самим решать, правдива эта информация или нет)
  Единственное, что получил Даниил от нового папы Александра IV – королевскую корону, но корона – не меч, ею монголов не напугаешь, не обратишь в бегство. Согласие же на объединение с католиками  осудила православная иерархия, и сподвижник Даниила Кирилл, которого он сам назначил митрополитом Руси, порвал с ним и уехал к Александру Невскому, который также осудил унию. Александр придерживался своего курса – получив ярлык на княжение от хана Батыя, он строго выполнял унизительное условие и «приводил» татарские войска на русские княжества, не желавшие смириться с подчинением Орде. В свою очередь, Даниил также предавал мечу и огню русские земли, выступавшие против союза с Западом.
  В конце концов,  папа всё же выступил с проектом организации крестового похода против Золотой Орды и создания коалиции Польши, Чехи, Моравии, Сербии и померанских княжеств – именно поэтому Даниил согласился на коронование и объединение церквей,  Папа был признан пастырем русской церкви, хотя и была подтверждена незыблемость восточного обряда и церковных прав. Можно себе представить, как весть об этом шаге галицкого князя была воспринята в православной Руси – для них этот шаг был равносилен предательству, хотя и Даниил, и его подданные  оставались православными. Не трудно предположить, что у Александра Невского благодаря этому шагу Даниила прибавилось сторонников. Ордынцы могли отнять имущество, свободу и даже жизнь, но никогда не посягали на то, что  для русского человека  было дороже имущества, свободы и даже жизни – его православную веру. Более того, русская церковь пользовалась уважением и покровительством ордынских ханов, что не могло не вызывать симпатии к монголам у русских людей несмотря на «иго».
   Коронование галицкого князя  и предоставление Галицко-Волынскому княжеству статуса королевства существенно подняло авторитет Даниила Романовича и его государства в Европе, но проект папы об организации крестового похода оказался ещё одним блефом. А Даниилу не корона была нужна, не ради неё он поссорился с православными иерархами, сев меж двух стульев и став «слугой двух господ». Поняв,  таким образом, то, что Александр Невский знал изначально, что помощь Запада – утопия, он, однако, не стал его союзником, а уверил себя в новой утопии: что он один, без союзников, сумеет одолеть Золотую Орду. Эта авантюра кончилась тем же, чем и авантюра брата Александра  Невского Андрея – провалом. Первые три года были успешными  - он довольно легко разбил военачальника Куремсу. Но Куремса был мелкой сошкой, после Куремсы Даниилу пришлось столкнуться с опытным тысячником Бурундаем, который  разбил полки князя и заставил срыть все крепости, которые тот построил для защиты от нападения монголов. Мало того, что авантюра Даниила не принесла желаемых результатов  и он  продолжал платить дань, галицким полкам под командованием князя Василька пришлось в составе ордынского войска участвовать в походе на Польшу и Литву.
   Запад же не только не помог, но, напротив, с разрешения нового папы Александра IV литовцы сами напали на земли Даниила. Произошло это так. Летом 1255 года Даниил предпринял совместный поход на подвластное Александру Невскому и Орде  Киевское княжество. Вместе с князем Василько он двинулся в поход, к нему должны были присоединиться литовцы и новгородцы. Не дожидаясь соединения с союзниками, Даниил и Василько захватили и сожгли Возвягль, после чего, решив, что цель похода достигнута, повернули домой. Подойдя к Воздвиглю, литовцы нашли вместо города, который можно пограбить, лишь пепелище, но, не желая возвращаться домой без военной добычи, они на обратном пути опустошили окрестности Луцка. Но войско волынян перебило отряд литовцев, после чего Даниил прекратил отношения с папой. Единственное, что получил галицкий правитель от Запада - королевский титул для себя и право на этот титул для своих преемников, которые называли себя «RexRussiae» и «duces totius terrae Russiae, Galicie et Ladimirie» («король Руси» или «князь всей земли русской,галицкой и владимирской»).

                КОРОЛЬ ДАНИИЛ И ЕГО «НАСЛЕДНИКИ»

  Во Львове на одной из древнейших площадей города – Галицкой был открыт памятник Даниилу Галицкому в год его 800-летия, в 2001 году. На постаменте гордая надпись: «король ДАНИЛО». Король! – это вам не какой-нибудь москальский царь. Эта надпись греет душу современного украинского националиста. Вот мы какие! - основатель украинской нации был королём, получил корону от самого папы, государство его называлось, как в Европе, королевством, и вообще, «Украина це Европа». Когда москальские князья склоняли головы перед татарскими ханами, ездили в Орду и униженно клянчили ярлык на право править в своих княжествах и покорно платили дань, наш король Данило единственный из князей не покорился, не побоялся выступить против ордынцев. Мы – наследники его величия и продолжатели его дела: Данило боролся против азиатов-монголов, теперь мы боремся против азиатов-москалей. Слава Украине – героям слава! Кто не скаче, той москаль!
   «Король Данило»… сам он никогда не подписывался как «король». Если бы он знал, что спустя  1737 лет его удостоят такой «чести»! Чем закончилась его борьба с Ордой, мы знаем, и слава эта сомнительна: до конца жизни он оставался данником Орды и правил лишь потому, что унижено принял ярлык от ордынских хозяев, как и презираемые бандеровцами князья-москали.   
   Папская  курия, желая распространить католичество на русской земле, и тем самым обеспечить себе политическое влияние, засылала на Русь своих агентов-миссионеров, но благодаря прежде всего князю Даниилу, они были изгнаны. Он согласился  ради спасения русской земли на приоритет папской курии в духовных вопросах, но, обманутый в своих надеждах, через пять лет резко порывает с католическим миром и презрительно отправляет в Ватикан папскую буллу. До конца дней он оставался православным, и его народ долго после его смерти был верен византийскому обряду, но после потери независимости на галицкой земле самой влиятельной конфессией стала греко-католическая (католическая восточного обряда) и после «майдана» люди, считающие его последователями, будут громить православные храмы, избивать православных священников и прихожан, а доблестные бойцы против юго-восточных «сепаратистов» будут по этим храмам стрелять из пушек.
   Он был истинным патриотом земли Русской. Как и Александр Невский, Даниил успешно отражал западную агрессию. Когда в 1230-м году тевтонские рыцари во главе с Бруно вторглись в Галицко-Волынскую Русь и захватили несколько городов, он разгромил тевтонцев и взял в плен самого Бруно. Через пятнадцать лет, в 1245 году  на Галицкую землю напали венгерско-польские рыцари во главе с банном Филей. Даниил в союзе с половцами разбил их наголову, а банн Филя был казнён. В конце  правления Даниила на западной границе было спокойно. Вероятно, галицкий князь воспользовался опытом Александра Невского опираться на помощь татар – попытки агрессии со стороны Запада прекратились сразу после того, как он съездил в Орду к хану Батыю. Он практически не конфликтует с русскими князьями, ведущими политику союза с Ордой Александром Невским и Ярославом Всеволодовичем, наоборот, есть примеры сотрудничества и некоторая синхронность в их действия. Словом, он был и оставался русским князем. Его майданутые «последователи», которых он бы проклял, сделали его знаменем борьбы против России и русских. В годы Второй Мировой войнывойны тысячи западноукраинских русофобов  зверствовали в рядах дивизии СС «Галичина», стирая с лица земли украинские, белорусские и польские деревни и сёла, сжигая в домах мирных жителей вместе с детьми.  Современные наследники бандеровских садистов, прикрывающиеся его именем,  спят и видят, как  вместе с европейскими агрессорами завоёвывают Россию, чтобы стереть её с лица земли (как-то в интернете мне попался украинский плакат – лихой бандеровец, эдакий бандеровский Рэмбо, вооруженный до зубов, в позе победителя стоит на фоне превращённой в руины Красной площади).

                «ОН ПРОИГРАЛ БИТВУ ЗА ИСТОРИЮ»

  Королевство Даниила просуществовало после его смерти всего 76 лет, и его история полна смут, усобиц и войн. После смерти Юрия II Болеслава праправнука Даниила Галицкого,  (между прочим, он называл свои владения Малой РУСЬЮ), созданное его трудами  королевство захватили и разделили между собой Литва, Польша и Венгрия. Показательно, что после смерти Юрия Болеслава поляки поставили в столице княжества свой гарнизон, но горожане, не пожелавшие стать «це Европой», подняли восстание и открыли ворота к подоспевшим на помощь татарским отрядам. И только дестабилизация, наступившая в самой Орде, не позволила ей сохранить суверенитет на Галичине и обеспечить цивилизационный выбор её жителей. Русские люди в этих государствах  превратились в безмолвное большинство, которое паны называли «быдлом», скотом, потеряли свою идентичность - перестали быть русскими, превратившись в украинцев и белорусов, подверглись насильственной полонизации и окатоличиванию и утратили историческую память, поскольку исчезло летописание.   Русское дворянство было лишено всех прав на чины, а значит, возможности сделать карьеру. Русское купечество и городские ремесленники были вытеснены из торговли евреями, пользовавшимися покровительством католической церкви и польских панов. Лишь в XVII веке усилиями Богдана Хмельницкого юго-восточная Украина и Россия  объединились в единое государство, и на новой родине ни о какой дискриминации и речи не было, украинцы получили возможность делать карьеру, чем они и пользовались. Украинское население быстро росло, украинские монахи и священники – люди образованные, поднаторевшие  в диспутах с католиками, знавшие языки – высоко ценились московской патриархией и влияли на интеллектуальный уровень русских людей. Наконец, уже в XX веке, в составе СССР Украинская ССР была самой богатой из всех республик, с высоким уровнем культуры, науки, с развитой промышленностью. После Второй Мировой войны Советской России удалось возвратить себе все огромные территории, которые западные державы отобрали у неё в XIII XIV веках. Но с распадом СССР  два братских народа вновь были отторгнуты от тела России усилиями всё того же Запада, на помощь которого так надеялся русский князь и патриот Даниил Галицкий. «Никому не верь – все обманут»…
   Ещё раз приведу цитату из статьи западника В. Криворотова об упущенных выгод от союза с Европой:

   «Монголы и немцы, вместо того, чтобы пытаться с разной степенью успеха истреблять отчаянно сопротивлявшихся русских, столкнулись бы друг с другом. Что же касается русских, то их ценность, несомненно, повысилась бы в качестве потенциального союзника».

  Ну никак не могут либералы без лжи! Если бы монголы действительно хотели истребить «отчаянно сопротивлявшихся русских», они бы это сделали, если бы Александр Невский и другие русские князья не согласились на роль вассалов Орды. «Немцы» же и не собирались «столкнуться» с монголами, как ни уговаривал их король Даниил, потому что были не глупее Александра и понимали, что ничего хорошего для них от этого «столкновения» не будет. Во все времена, «от Ромула до наших дней» европейцы привыкли нападать на тех, кто слабее их, а с теми, кто сильнее, они  идут на лукавый союз в надежде напасть, когда сильный противник ослабеет. Вот истребить индейцев Америки, закабалить народы Азии, бомбить Вьетнам. Югославию – тут они молодцы, а воевать с монголами – дураков нет. Пока королевство Даниила пользовалось защитой Орды, его не трогали, а как только ослабела Орда и уже не в состоянии была защитить своего вассала, это королевство поделили между собой Польша, Венгрия и Литва. Злопамятные поляки до сих пор не могут  простить нам раздел Польши. Польшу делить – это не справедливо, справедливо – когда Польша делит.
   Казалось бы, судьба европейского королевства Даниила должна была бы чему-то научить наших западников. Куда там! Они продолжают вздыхать о не существовавших в реальности упущенных возможностях: «Ах, если бы не смрадная фигура бандита Александра Невского, мы бы жили не в «азиатчине», а в братской семье свободных европейских народов». Но князь Даниил не был бандитом и смрадной фигурой – и что он получил?

  «Он проиграл битву за историю, так и оставшись удельным князем местного масштаба. Да, он получил королевский титул от папы римского в 1253 г., но королей никогда не было на Руси. И чего стоит этот титул? Он умело лавировал при жизни, но проиграл самое главное – Православную Русь. […]Века латинского рабства – вот что было результатом политики Даниила.
А что касается Великого Княжества Литовского, то пусть об этом помнят все те, кто мечтает видеть Русь европейскою. Судьба Литовской Руси – это судьба Руси европейской».
                Александр Невский и Даниил Галицкий – по чьему пути...nakanune.ru›articles/18839

   «Ну что, сынку, помогли тебе твои ляхи?» (Н. Гоголь. Тарас Бульба)

                ПОБЕДИТЕЛЬ В БИТВЕ ЗА ИСТОРИЮ

   Александр  Невский и Даниил Галицкий были современниками и даже умерли почти в одно время: Александр в 1263-м году, Даниил годом позже. Александр, пожалуй, не добился при жизни столь блестящих результатов, как Даниил. Но в конечном итоге именно он, а не Даниил выиграл битву за историю.  Наследниками его дела стали Иван Калита, Дмитрий Донской, Василий Тёмный, Иван  III и, наконец, Иван IV  Грозный, создавшие сильное государство – Московскую Русь, а начиная с Ивана Грозного Россия начинает становиться евразийским государством.
   Русская православная церковь канонизировала Александра, как она канонизировала киевского князя Владимира. Владимир принёс на Русь православие, Александр его сохранил, уберёг его от окатоличения, чего не удалось Даниилу. Когда в 1252 году Александр вернулся из Золотой Орды с ярлыком на великое княжение, бывший сподвижник Даниила митрополит Кирилл встречал его во Владимире у Золотых ворот, потому что понимал, что этот ярлык – мощное оружие против проникновения на Русь латинской веры. И Александру поддержка и церковное благословение Кирилла были необходимы как воздух. Это благословение было во сто крат сильнее западных войск, на помощь которых уповал Даниил.
   Конечно, русский народ Библию не читал, даже в руках её не держал и вряд ли понимал теологические различия между православием и католичеством – это было дело священнослужителей. Для русского православие было, прежде всего, индикатором принадлежности к «своим». Если православный – значит, свой. Православие было силой, энергией, сплачивавшей народ в единую  нацию, и принятие католичества означало распад. Как писал  уже в XVII веке противник церковной реформы  Никона протопоп Аввакум, «держу до смерти, как принял: не нарушу пределов вечных, ибо до нас положено и лежи оно так во веки веков». Как кусок магнита притягивает к себе разрозненные металлические предметы, собирая их вокруг себя в единое целое, так церковь, подобно магниту, притягивала и собирала в единое целое русский народ. В наше время таким магнитом является наша Победа, собирая в единый многомиллионный Бессмертный полк жителей России, как ныне живущих, так и тех, кто уже умерли, кто добыли эту Победу в тяжелых трудах и лишениях, жертвуя своим здоровьем и жизнью, какой бы веры и национальности  они не были и как бы далеко от России не жили. Именно Победа отделяет своих от чужих и поэтому Бессмертный полк столь ненавистен русофобствующим либералам, вздыхающим о западных «общечеловеческих ценностях».
   Для православной церкви естественно видеть в его ориентации на союз с Ордой Божий промысел, пророческое предвидение грядущего величия России:

   «… потомки Александра Невского унаследовали ковчег святой веры – Третий Рим, по христианскому учению, удерживающий мир от прихода антихриста (2 Фес. 2, 7 […]
  Полную правоту Александра Невского доказывает тот факт, что сегодня Россия является главным оплотом в борьбе против западного обольстительного сатанизма. На Россию с надеждой взирает весь мир, видя в нас последнюю опору. И разве не Александру Невскому мы должны быть благодарны за нашу спасительную миссию? В святом благоверном князе Александре Невском его могучая сила сочеталась с пророческим видением грядущих исторических путей Руси…»

                Александр Невский и Даниил Галицкий – по чьему пути пойдет Русская цивилизация?                http://www.nakanune.ru/articles/18839#sthash.ixt4bevS.dpuf

   Думаю, Александр был бы очень удивлён, если бы при жизни кто-то сказал ему, что он – святой, обладающий «пророческим видением грядущих исторических путей Руси». Он был, прежде всего, князь,   политик и воин, то есть реалист и прагматик.  Как писал о нём Гумилёв, «он великолепно разобрался в этнополитической обстановке и сумел встать выше своих личных эмоций ради спасения Родины». Русь надо было спасать, и своим практическим умом он понимал, что монголы не претендуют на захват русских земель, не покушаются на православие, им достаточно вассалитета. Вассальный договор с Ордой, может быть, был и унизителен, но надёжен. Это в Европе «никому не верь – все обманут», Орда жила по Великой Ясе – закону, оставленному своим потомкам великим Чингисханом, согласно которому обмануть доверившегося считалось страшным преступлением, за которое было единственное наказание – смерть. Если двое заключили между собой договор, соглашение, это означало, что они доверились друг другу, и если один из них нарушил условия договора, значит, он обманул доверившегося и достоин казни. Не помог в бою товарищу – смерть, товарищ потерял в походе лук или колчан со стрелами, а ты не поднял и отдал ему – смерть, потому что все монгольские воины доверились друг другу, а обман доверившегося мог стоить ему жизни, ведь воин без оружия в бою беззащитен.  И не важно, в великом или малом обманул доверившегося, пусть даже занял деньги до получки и не отдал вовремя (если бы этот закон существовал в современных США, там бы давно перебили всех международных политиков, начиная с президентов). Согласно Ясе, заключив договор с русскими князьями, монголы их не обманывали, и когда была необходима помощь в отражении очередного нападения «наших западных партнёров», неукоснительно её оказывали.
   Чтобы реализовать свою политическую программу, Александру приходилось действовать жестоко. Он силой выколачивал дань для Орды, подавлял восстания тех, кто не желал покориться ордынским ханам, но в конце концов  русские люди поняли правоту Александра и уже видели в ордынца не жестоких  завоевателей, а защитников, и ордынские ханы стали восприниматься так же, как когда-то ромейские императоры:

   «… преемники Батыя - ханы-немусульмане, а потом и ханы-мусульмане, типа Берке, - заняли место византийских императоров в иерархии русских геополитических представлений. Ранее на Руси считалось, что существует лишь один царь - басилевс в Константинополе. В Русской земле правили князья - самостоятельные властители, но вторые лица в иерархии государственности. После взятия крестоносцами Константинополя (1204) и крушения власти византийских императоров титулом «царь» на Руси стали величать ханов Золотой Орды. Их так и называли: «добрый царь» Джанибек или «суровый царь» Узбек».

                Лев Гумилёв. От Руси до России.

   Более того, один из основателей евразийства Трубецкой доказывал, что византийская государственная традиция наиболее полно усвоена именно во времена «монгольского ига», а до этого она ещё не пользовалась таким престижем.

                НЕМНОГО ФИЛОСОФИИ

   Конечно, Александр не мог и помыслить, что благодаря его выбору, его подвигу во имя спасения русского народа и православной веры Русь через три века станет Россией, евразийским царством. С точки зрения истории он был великий политик и военачальник, реалист и прагматик, каким и должен быть политик. Но кроме истории, изучением которой занимается историческая наука, есть ещё метаистория, находящаяся вне пределов интересов учёных-историков.
   Суть метаистории я бы определил так. Уже никто, кажется, не спорит, что кроме материального мира, доступного нашим органам чувств и современным измерительным приборам, есть ещё мир, который (на мой взгляд, очень неудачно) назван «тонкой материей», мир, пребывающий в других видах пространства и других потоках времени. Этот мир связан с тем, что на обывательском уровне называется «реальностью», то есть миром материальным (хотя «тонкоматериальный» метамир тоже реальность), влияет на него и как бы просвечивает сквозь видимые исторические процессы. Особенно явственно энергии метамира ощущаются в «минуты роковые» - во времена смут, революций, во все переломные эпохи. Эту истину почувствовал и сформулировал французский философ Жозеф де Местр. Современник Великой Французской революции и её непримиримый противник, наблюдая многочисленные преступления, творимые революционерами, он за этими преступлениями увидел невидимую силу, управлявшую этими людьми:

   «Но никогда порядок так не очевиден, никогда Провидение так не осязаемо, как тогда, когда высшая сила подменяет силы человека и действует сама по себе: именно это мы видим в сей час.
   Самое поразительное во французской Революции — увлекающая за собой её мощь, которая устраняет все препятствия. Этот вихрь уносит как легкие соломинки всё, чем человек мог от него заслониться: никто ещё безнаказанно не смог преградить ему дорогу. Чистота помыслов могла высветить препятствие, и только; и эта ревнивая сила, неуклонно двигаясь к своей цели, равно низвергает Шаретта, Дюмурье и Друэ.
   С полным основанием было отмечено, что французская Революция управляет людьми более, чем  люди управляют ею. Это наблюдение очень справедливо, и хотя его можно было бы отнести в большей или меньшей степени ко всем великим революциям, однако оно никогда ещё не было более разительным, нежели теперь.
   И даже злодеи, которые кажутся вожаками революции, участвуют в ней лишь в качестве простых орудий, и как только они проявляют намерение возобладать над ней, они подло низвергаются.
   Установившие Республику люди сделали это, не желая того и не зная, что они совершили; их к тому привели события: замысленный заранее проект не удался бы.[…]
   И все им удавалось, ибо они являлись лишь орудиями некой силы, понимавшей в происходящем больше них самих. В своей революционной карьере эти люди не делали ошибок по той причине, по которой флейтист Вокансона  никогда не исторгает фальшивых нот. (механик Ваксон создавал маханических флейтистов. В.Г.) […]
   Наконец, чем больше наблюдаешь за кажущимися самыми деятельными персонажами Революции, тем более находишь в них что-то пассивное и механическое. Никогда не лишне повторить, что отнюдь не люди ведут революцию, а что сама революция использует людей в своих собственных целях. Очень верно, когда говорят, что она свершается сама собой. Эти слова означают, что никогда доселе Божество не являло себя столь зримо в человеческих событиях. И если оно прибегает к самым презренным орудиям, то потому, что карает ради возрождения.

                «Рассуждения о Франции» – читать | Жозеф Де Местр
                knigosite.org›library/read/33722

   У меня есть предположение, что Лев Толстой читал этот труд французского философа и находился под влиянием его трактовки истории – уж очень похожи его рассуждения о причинах войны с Наполеоном в третьем томе «Войны и мира» с вышеприведённым отрывком из «Рассуждения о Франции». Судите сами:

«Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с  наивной  уверенностью  говорят,  что причинами этого  события были обида, нанесенная герцогу  Ольденбургскому,  несоблюдение континентальной  системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
   Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между
выходом и раутом, хорошенько  постараться и написать  поискуснее бумажку или
Наполеону написать к Александру: Monsieur mon fr;re, je consens  ;
rendre  le  duch; au duc  d'Oldenbourg,  - и  войны  бы не
было.[…]
   Фатализм в истории неизбежен для объяснения неразумных явлений (то есть
тех,  разумность  которых мы  не понимаем). Чем  более мы стараемся  разумно
объяснить  эти  явления в истории, тем они становятся для  нас  неразумнее и
непонятнее.[…]
   «Сердце царево в руце божьей».
   Царь - есть раб истории.
   История, то есть  бессознательная,  общая, роевая  жизнь  человечества,
всякой минутой жизни царей пользуется для себя как орудием для своих целей.
   Наполеон, несмотря на  то, что  ему более чем  когда-нибудь, теперь,  в
1812 году, казалось, что от него  зависело verser или не verser  le sang  de
ses  peuples (как в  последнем  письме писал  ему  Александр),
никогда  более  как  теперь  не  подлежал тем  неизбежным  законам,  которые
заставляли его  (действуя  в  отношении  себя, как  ему  казалось, по своему
произволу)  делать  для  общего  дела,  для  истории  то,  что  должно  было
совершиться.[…]
   Когда  созрело яблоко  и падает,  - отчего оно падает? Оттого ли,  что
тяготеет к земле,  оттого  ли, что засыхает стержень, оттого ли, что сушится
солнцем, что тяжелеет, что ветер  трясет его, оттого ли, что стоящему  внизу
мальчику хочется съесть его?
   Ничто не причина. Всё это  только совпадение тех условий,  при  которых
совершается  всякое  жизненное,  органическое,  стихийное  событие.  И   тот
ботаник, который найдет, что яблоко падает оттого, что клетчатка разлагается
и тому подобное, будет  так  же прав,  и так же  не прав, как и тот ребенок,
стоящий  внизу,  который  скажет, что яблоко упало оттого,  что ему хотелось
съесть его и что он молился об этом. Так же прав и  не  прав  будет тот, кто
скажет,  что Наполеон пошел в Москву потому, что он захотел  этого, и оттого
погиб, что Александр захотел его погибели: как прав и не прав будет тот, кто
скажет, что завалившаяся в миллион пудов  подкопанная гора упала оттого, что
последний работник ударил  под  нее последний  раз  киркою.  В  исторических
событиях  так  называемые великие  люди  суть  ярлыки,  дающие  наименований
событию, которые,  так  же  как  ярлыки, менее  всего  имеют  связи  с самым
событием.
  Каждое  действие  их, кажущееся  им  произвольным  для  самих  себя,  в
историческом смысле непроизвольно, а находится в связи со всем ходом истории
и определено предвечно».

   В романе Толстого есть очень выразительная метафора, иллюстрирующая эту истину. Наполеон в трактовке Толстого «был подобен ребёнку, который, держась за тесёмочки, привязанные внутри кареты, воображает, что он правит». Таким ребенком, державшимся за тесёмочки, ощущал себя Александр Керенский, выброшенный волнами истории за границу подобно щепке, выброшенной морской волной на берег:

   «Я понимаю сейчас то, что не понимал тогда. Я понял, что я был только маленьким винтиком в огромной машине, которая шла своим путём, а я думал, что я эту машину веду».

  Толстому немало досталось от литературоведов за эту концепцию исторического фатализма, на котором построен роман, за то, что он «исказил» образы Наполеона Кутузова, показав первого игрушкой в руках истории, а второго – пассивным наблюдателем. Конечно, реальные Наполеон и Кутузов так же мало похожи на своих литературных однофамильцев, как реальные люди, позировавшие Пикассо на свои портреты с искаженными формами, вывороченными носами и глазами не там, где им положено быть, созданные этим художником. Но роман Толстого – не исторический труд, а литературное произведение, где художественный вымысел оправдан и законен,  а во-вторых, если уж и говорить о романе с точки зрения истории, то он не исторический, а метаисторический, то есть изображает те процессы, которые не очевидны для материалистического взгляда на реальность и не видны обычным зрением. И с этой точки зрения толстовский Кутузов вовсе не пассивен. Напротив, он активный участник истории, но эта активность иная, метаисторическая.
  Толстой, очевидно, сам того не подозревая, в период написания романа был спонтанным даосом, и в образе Кутузова он воплотил древний китайский принцип wu-wei, что означает  «созерцательная пассивность». Согласно Лао-Цзы, «если кто-либо хочет овладеть миром и манипулирует им, того постигнет неудача. Ибо мир — это священный сосуд, которым нельзя манипулировать. Если же кто хочет манипулировать им, уничтожит его. Если кто хочет присвоить его, потеряет его». Ву-вей отнюдь не означает отсутствие всякой деятельности, и Кутузов вовсе не пассивен, как это кажется  на поверхностный взгляд. Ву-вей – это отказ от деятельности, не согласующийся с порядком вещей во Вселенной (или путём Дао). Наполеон же терпит поражение потому, что  «хочет овладеть миром и манипулирует им».

    «У него (Кутузова. – В.Г.) не будет ничего своего. Он ничего не придумает, ничего не предпримет, — думал о Кутузове князь Андрей, — но он всё выслушает, все запомнит, всё ПОСТАВИТ на свое место, ничему полезному не помешает и ничего вредного НЕ ПОЗВОЛИТ. Он понимает, что есть что-то сильнее и значительнее его воли, — это неизбежный ход событий, и он умеет видеть их, умеет понимать их значение и, ввиду этого значения, умеет отрекаться от участия в этих событиях, от своей личной воли, направленной на ДРУГОЕ».

  Читателя шокирует то место в романе, когда полководец, от слов «водить полки», на Бородинском поле никакие полки не водит, а только сидит на лавке и не делает никаких распоряжений, а только выслушивает то, что ему предлагают, и соглашается или не соглашается: «Да, да, сделайте это, — отвечал он на различные предложения. — Да, да, съезди, голубчик, посмотри, — обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: — Нет, не надо, лучше подождем».

   «Ну и полководец! - скажет «разумный» читатель, – эдак и я могу сидеть на лавке, покрытой ковром и ничего не делать, а они пускай там воюют». Но на самом деле Кутузов руководит боем, но это другое руководство:

  «Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а ЧТО-ТО ДРУГОЕ В ВЫРАЖЕНИИ ЛИЦ, В ТОНЕ РЕЧИ ДОНОСИВШИХ ИНТЕРЕСОВАЛО ЕГО. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и ОН СЛЕДИЛ ЗА ЭТОЙ СИЛОЙ И РУКОВОДИЛ ЕЮ, НАСКОЛЬКО ЭТО БЫЛО В ЕГО ВЛАСТИ» (выделено мною. –В.Г.).

  Какая уж тут пассивность? Это «пассивность» капитана парусного корабля. Парусник может идти при попутном ветре  прямо, либо при встречном ветре галсом, т.е. зигзагами. «Дух войска» - это ветер, капитан должен отслеживать направление ветра и использовать его, чтобы корабль шёл намеченным курсом, но приказывать ветру, куда ему дуть, не в его власти. Прямо противоположным образом ведет себя во время сражения Наполеон. Даже глядя в подзорную трубу, он не видел того, что происходит на поле боя, какие там дули ветры и,  выслушивая донесения адьютантов, не понимал, что там творится. Кутузов знал, что победа под Бородино была одержана русскими и знал, что окончательная победа над Наполеоном – вопрос времени. Для не видящего и не понимающего Наполеона поражение было полной неожиданностью:

  «Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et ;nergique, он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно-бессильно».

  Метаисторию России почувствовал один немецкий генерал, сказав: «Русские не должны беспокоиться за свою страну, ибо за неё стоит Бог. Ибо если бы этого не было, такая страна не просуществовала  и два-три месяца»

                Книга: Газета Завтра 842 (106 2010) e-reading.club›bookreader…136211…Zavtra_842…2010


  Если бы Лев Толстой вместо «Войны и мира» написал книгу об Александре Невском, он бы, очевидно, изобразил его подобным Кутузову: сидящим  на лавке и не делающим никаких распоряжений: «Да, да, сделайте это. Да, да, съезди, голубчик, посмотри, или: — Нет, не надо, лучше подождем». Разумеется, Александр, равно как и реальный, а не романный Кутузов, не был таким. И всё же, я уверен, что заслуга князя Александра Ярославича Невского перед Россией в том, что он, подобно умелому капитану парусного корабля,  уловив направление метаисторических ветров, двигаясь где прямо при попутном ветре, где галсом при встречном, шёл намеченным курсом и привёл российский корабль  к намеченной цели. Его последователи двигались уже как бы по инерции, и попутные ветры и морские течения несли корабль курсом, который наметил уже не Александр,  а силы, которые по словам Толстого, «определены предвечно».

                ОТ МОСКОВИИ К ЕВРАЗИЙСКОЙ РОССИИ

   Русские всё более сознавали себя частью Золотой Орды. Как писал современный индийский учёный Мадхван К. Палат, «…Россия впервые стала единой империей под игом Чингисхана, влившись в Каганат Кипчака со столицей в Сарае (или в Золотую Орду – название, под которым это монгольское государство лучше известно в историографии)» («Евразийство – идеология будущего России» - газета «Шанс», март № 8, с.5/
   Золотая Орда распалась на отдельные улусы: Большую Орду, Сибирское, Казанское, Астраханское и Крымское ханства (так в 90-е годы XX века благодаря усилиям либералов распадётся на отдельные республики ССССР). Москва по-прежнему платила дань Большой Орде, но это был уже анахронизм. Она уже была достаточно сильна и не боялась нападения с Запада и Орды также не боялась. Толи в 1471-м, толи в 1476-м (тут историки сами толком не знают), при Иване III она прекратила платить дань. Попытки ордынского хана Ахмата вернуть власть над Московией не принесли успеха, и в 1480-м году  «стояние на Угре» стало концом «татаро-монгольского ига». А Василию III довелось видеть падение Большой Орды. Он присоединил к Москве Рязань, Псков и Черниговское княжество. Россия стала монолитной страной, граничащее на юге и востоке с татарскими государствами – остатками когда-то мощной Золотой Орды.
   Уже в это время Россия была не европейским, а евразийским государством. Как Ромея, прежде чем исчезнуть под натиском турецких полчищ, успела передать Руси свои культурные и духовные ценности, так и Золотая Орда, прежде чем кануть в небытие, нашла себе достойного наследника в лице когда-то покорной Руси. Русские правители переняли у Орды сильный бюрократический аппарат, который те позаимствовали у Китая, хорошо организованную почтовую службу и принцип дипломатической неприкосновенности. Именно монголы в фискальных целях впервые в истории Руси провели перепись населения. Ордынская армия на голову превосходила феодальные армии Европы; по дисциплине, боеспособности и организованности она вполне сопоставима с европейскими армиями Нового времени. Всему миру известно, что по боевым качествам ни в Европе, ни в Америке нет равных русскому солдату, и это, очевидно, тоже во многом можно считать ордынским наследием. По мнению директора Института истории Академии наук Республики Татарстан   Рафаиля Хакимова, «Отношения татар и русских не нуждаются в идеализации, но факт остаётся фактом – Золотая Орда не только уберегла русскую культуру, но и дала сильный импульс для развития православия» (Рафаиль Хакимов  «Москва и «казанский вопрос»  - газета «Шанс», март № 8, с.5).
   Ненавистная  В. Криворотову и всем либералам-западникам «азиатчина» вошла в плоть и кровь русского менталитета. Уже при хане Узбеке, спасаясь от насильственной исламизации, ордынцы бежали на Русь и смешивались с русским населением. Когда в Казани после смерти хана Улуг-Муххамеда престол занял его старший сын Махмутек, два его младших брата, царевичи Касим и Якуб, оказавшись не у дел, решили искать лучшей доли на русской земле. Великий князь Василий II взял их к себе на службу, и они отличились в нескольких битвах. Царевич Якуб получил за верную службу Кострому, а Касим-хану Василий пожаловал  Низовый Городец. Так в глубине мещёрских лесов возникло Касимовское царство, просуществовавшее с 1452 по 1681 годы, после чего его жители смешались с населением России.  В состав царства входили уезды Рязанской и Тамбовской губерний. Касим обязан был по первому требованию московского князя являться со своими татарами на государеву службу. Именно Касим построил первую на русской земле мечеть (до наших дней сохранился лишь минарет).
   Касимовцы принимали участие во всех военных походах, предпринятых Русским государством, в том числе и во взятии Казани в 1552 году. Правда, непосредственно в штурме города они не участвовали (Русские военачальники,  опасаясь перехода их на сторону казанцев, предпочли оставить их в резерве, поручив им оберегать тыл атакующих и перерезать пути отступления осаждённым).  Кстати, назвать войско Ивана Грозного, штурмовавшее столицу Казанского ханства  русским можно с большой натяжкой – это была сплошная «азиатчина»: только  33%  русских (50 тысяч), остальные 67% : касимовские татары – 30 тысяч, астраханские татары  - 20 тысяч, татары московские, нижегородские и казанские – 10 тысяч, татары ногайские – 3 тысячи, мещеряки (татары-мишаре) – 5 тысяч. В сумме всех татар было 40%. Остальные 27% - чуваши – 3%, мордва – 5%, черкасы – 7%, черемисы и вотяки (мари и удмурты) – 7%, плюс наёмники поляки, немцы и англичане – 7%.
   Именно с похода на Казань началось движение русских «встреч солнца» - на восток. Уже цитированный выше Рафаиль Хакимов в статье «Москва и «казанский вопрос» писал:

   «Современная Россия возникла  после взятия Казанского ханства. До этого существовала Московия. Казань стала символом и неким пробным камнем способности политических сил Москвы к историческим инициативам. Они удались, и на месте Золотой Орды возникло православное государство, которое неуклонно расширяло свои границы, подчиняя себе одно татарское ханство за другим. В 1625 г. в российский герб были введены три короны, «знаменующие три великих покорённых царства: Казанское, Астраханское и Сибирское», Так повелел царь Алексей Михайлович. Это фундамент Российского государства».

  А индийский учёный Мадхван К. Палат, которого я также цитировал выше, отмечал:

   «Монгольская империя Чингисхана не имела ограничений, потому что контролировала сначала степь, а потом, завоевав Россию, и лес. Московское царство зеркально повторило эту судьбу, владычествуя сначала над лесом, а затем над степью. ЧИНГИСХАН СОЗДАЛ ЕВРАЗИЙСКУЮ ИМПЕРИЮ, А МОСКОВСКОЕ ЦАРСТВО СТАЛО ЕГО ПРЕЕМНИКОМ. […] Особое внимание в средневековой России (учёных-евразийцев. – В.Г.) было вызвано желанием доказать: то, что мы понимаем под Россией, - это монокультурная общность, образованная во времена монгольского завоевания, и с тех пор остаётся таковой независимой общностью. ЭТО НЕ ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗАПАДНОЙ КУЛЬТУРЫ, РОССИЯ НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ЧАСТЬЮ ЗАПАДА КАК ПОЛЬША ИЛИ ГЕРМАНИЯ» (выделено мною. – В.Г.)

             Евразийство – идеология будущего России.- (газета «Шанс», там же)

   Завоевание Казани было очень кровавым, и можно было избежать этой крови, если бы казанские правители повели себя разумно, оценив расстановку сил. Русские,  сознавая, что сила на их стороне, предложили осаждённым сдаться. По тогдашним законам войны, если крепость сдаётся без боя и открывает ворота врагу, здавшихся не трогают. Именно так было при завоевании Астрахани: эта военная операция  прошла без единого выстрела:
   «Вниз по Волге спустились русские ладьи со стрельцами и ратными людьми. Войска высадились перед крепостью. Хаджи-Тархан и предложили гарнизону сдаться. Осажденные, подумав с полчаса, приняли предложение, после чего правительство сменилось, и началось строительство астраханского кремля на противоположном берегу Волги».
                Л.Гумилёв. От Руси до России

    Иначе было под стенами Казани. Получив отказ, русские начали штурм, а согласно опять же тогдашним законам войны после взятия крепости город отдавался на три дня на разграбление солдатам как плата за трудности военного похода и штурма, за смертельную опасность, которой они подвергались при штурме и за полученные раны. Если бы казанцы штурмом взяли Москву, они бы поступили точно так же.
   Для завоевания  Сибирского ханства и царёво войско не понадобилось. Промышленники Строгановы для защиты своих владений от нападений  навербовали «охочих людей», и этот отряд во главе с атаманом Ермаком отправился воевать с ханом Кучумом. Война с Кучумом шла долго и с переменным успехом (с 1581 по 1591 гг.), и после того, как князь Кольцов-Мосальский окончательно разгромил войско Кучума, тот обратился со слёзной просьбой к царю Фёдору вернуть ему отнятый улус, обещая полную покорность. Так завершилась история Синей Орды. В Сибирь хлынул поток русских поселенцев, были основаны города Тюмень, Тобольск и Сургут.
  Не покорённым оставался последний осколок золотой Орды – Крымское ханство, вассал Османской империи, осуществлявшей мусульманскую экспансию в Юго-Восточную Европу. Лишь в XVIII веке, при Екатерине Великой Крым после кровопролитной борьбы вошла в состав России.
  После присоединения Сибири Россия дальше двинулась «встреч солнца». Лев Гумилёв писал:

   «На всем гигантском пути «встречь солнца» землепроходцы практически не встречали серьезно организованного сопротивления. Единственным исключением стали столкновения казаков с маньчжурами (чжурчженями) на границе Китая в 80-х годах XVII в… […]
Практически за один век, от похода Ермака Тимофеевича (1581-1583) до войн с маньчжурами на Амуре (1687-1689), землепроходцами было преодолено расстояние от Урала до Тихого океана, и Россия легко и быстро закрепилась на этом огромном пространстве. […]
  Русские переселенцы и администрация в основной своей массе легко устанавливали плодотворные контакты с народами Сибири и Дальнего Востока. Недаром противодействие миграции русских было столь ничтожно. Конфликты с русскими, если они и возникали на первых порах, например у бурят или якутов, быстро улаживались и не имели тяжелых последствий в виде национальной розни. Единственным практическим следствием русского присутствия для аборигенов стал ясак (уплата одного-двух соболей в год), который инородцы понимали как подарок, дань вежливости «белому царю». При огромных пушных ресурсах Сибири дань была ничтожна, в то же время, попав в списки «ясашных» инородцев, местный житель получал от центрального правительства твердые гарантии защиты жизни и имущества. Никакой воевода не имел права казнить «ясашного» инородца: при любых преступлениях дело посылалось на рассмотрение в Москву, а Москва смертных приговоров аборигенам никогда не утверждала. Известен характерный случай: некий бурятский лама, попытавшийся поднять восстание с целью изгнать всех русских и передать Забайкалье маньчжурам, был отправлен как «ясашный» инородец в Москву, где его просто помиловали.
   В целом с установлением власти московского царя образ жизни местного населения Сибири никак не изменился, потому что никто не пытался его сломать и сделать из аборигенов русских. Скорее наоборот. Так, в якутах русские встретили народ, оседлый быт которого был им близок. Россияне, выучив якутский язык и усвоив местные обычаи и навыки, в большей степени приближались к якутам, чем якуты к ним. Если местные жители хотели соблюдать языческие обряды - к тому не было никаких препятствий. Конечно, христианство им проповедовали, иногда успешно, чаще нет, но результаты этой проповеди интересовали только священников. Остяки, вогулы, тунгусы служили проводниками русских отрядов, охотились, гоняли оленей, шаманили и были вполне уверены в своей судьбе. Поскольку русские не стали переучивать не похожих на них людей, а предпочли найти с местными жителями общий язык, они прочно закрепились в Сибири, где живут по сей день. Так в очередной раз были подтверждены преимущества уважения к праву других людей жить по-своему».
                Лев Гумилёв. От Руси до России

      Уже в 30-е годы  XIX века  французского историка А. Токвила, изучавшего  историю России, удивило и даже напугало сделанное им открытие: Россия дошла до Тихого океана, не уничтожив ни одного народа на этом пути! Ему, жителю Европы, гордящейся своей «цивилизованностью» и  истреблявшей  североамериканских индейцев англосаксами, осуществлявшей работорговлю  французскими и португальскими авантюристами,  эксплуатацию яванцев голландскими купцами, это казалось невероятным.  Но для русского человека это было естественно, и в этом отношении мы также схожи с монголами, покорявшими в кровавых и жестоких войнах целые народы, но ни один народ не уничтожившие, если эти народы, по закону Великой Ясы доверились им. Народы Сибири и Дальнего Востока  доверились  – как же можно их уничтожать? В этом отношении мы воистину Евразия, а не Европа, и я как русский горжусь этим и ни за что не хотел бы стать европейцем.
   Хорошо писал по этому поводу Михаил Делягин (Русская доля.  «Завтра», октябрь 2009, №41):

   «В различных культурах граница между теми, кого носитель данной культуры признает людьми, равными ему самому, и всеми остальными, не признаваемыми людьми в социальном смысле этого слова, различна, - но, как правило, существует.[…]
    Общеизвестны культуры, не считающие людьми в полном смысле этого слова представителей другого народа, другой расы или другого вероисповедания. […]
    Современная американская политическая культура, насколько можно судить, считает полноценными людьми лишь три категории: живущих в условиях признаваемой в США демократии, искренне (с точки зрения самих американцев) стремящихся к ней или же являющихся политическими союзниками США. Всех остальных можно произвольно объявлять врагами и бомбить.[…]
    Русская культура является едва ли не единственной культурой современного мира, a priori воспринимающей как человека в социальном смысле слова любого, являющегося человеком биологически. Именно в этом наиболее выпукло и полно выражается её всеобщий, всеохватывающий, космический характер».

   Понимают и ценят это качество русского менталитета и умные люди в «цивилизованном» Западе. Вот что писал  Родерик Мурчисон, известный шотландский ученый, геолог:

   «Даже если Россия расширяет свои владения за счет сопредельных колоний, в отличие от остальных колониальных держав, она отдает своим новоприобретениям больше, чем берет от них. И не потому, что ею движет некая филантропия или что-то в этом роде. Изначальные устремления всех империй мало разнятся, но там, где появляется русский человек, все чудесным образом получает совсем иное направление. Выработанные у восточных славян еще с дохристианских времен нравственные нормы не позволяют русскому человеку насиловать чужую совесть и посягать на имущество, ему по праву не принадлежащее».

  Возьмём для сравнения отношение англосаксов к североамериканским индейцам. Заселяя «Новый свет»,  Христолюбивые переселенцы-пуритане практически почти извели их под корень. За 200 лет существования Америки из 2200 племен осталось 500; было 20 миллионов с лишним, осталось 800 тысяч. В некоторых племенах осталось 10-15 человек. Земли в резервациях худшие, везде камни. Каждый десятый индеец умирает от голода. У индейцев, как у чукчей, отсутствует в организме фермент, расщепляющий алкоголь. Алкоголь белые использовали как биологическое оружие. Индейцев, которые отказывались пить и не подписывали договоров, американцы выселяли силой, а жилища сжигали. Игорь Шафаревич в статье «Две дороги к одному обрыву»
(ModernLib.ru›…shafarevich_igor…dve_dorogi…obrivu) писал:

   «Их натравливали друг на друга, скупая скальпы, им подбрасывали отравленную муку, травили собаками, устраивали на них облавы, расстреливали. (Один фермер - участник массового убийства в долине Моргана - вспоминает, например, что они не решались стрелять в детей из винтовок большого калибра, так как их разнесло бы в клочья, их убивали из револьверов смит-вессон.) И самое радикальное средство - распахивали прерии, служившие для кочевья (спустя несколько десятилетий деликатная, не приспособленная для пахотного земледелия почва прерий превращалась в пыль и в виде пылевого облака уносилась ветром в океан). А в заключение уничтоженная цивилизация убивалась еще раз - духовно, вычеркиваясь из истории или входя в неё как тупиковая, обреченная на гибель линия развития».

    Но до сих пор индейцы с благодарностью вспоминают русских:

  «Двести лет назад Россия построила в Калифорнии форт Росс, в котором наши соотечественники спасли местное население от испанских колонизаторов. Потомки индейского племени Котайя такое не забывают.
    В XIX в. русские приютили у себя в форте индейцев. Между индейцами  и русскими военных столкновений никогда не было. Русским не хватало рабочих рук, и индейцев нанимали, расплачивались одеждой, едой. Многие индейцы приняли христианство и хорошо знали русский язык. Детей от смешанных браков, самых талантливых, посылали учиться в Петербург. Потомки котаев называют русских единственными белыми, которые без оружия в руках познакомили их с европейской цивилизацией».
                Фильм «За что индейцы благодарят руссов». Интернет.

                МОСКВА – ВТОРОЙ САРАЙ

                Мильоны - вас. Нас - тьмы, и тьмы, и тьмы.
                Попробуйте, сразитесь с нами!
                Да, скифы - мы! Да, азиаты - мы,
                С раскосыми и жадными очами!
                ………………………………………
                …Мы обернемся к вам
                Своею азиатской рожей!

                А. Блок. Скифы


                Что мне Европа? Я не европеец.
               
                Г. Потёмкин в письме Екатерине II

  В первые десятилетия XVI века инок Филофей сформулировал идеологему «Москва – третий Рим»:

   «Престол вселенския и апостольския церкви имел представительницей Пресв. Богородицы в богоносном   граде Москве, просиявшую ВМЕСТО РИМСКОЙ И КОНСТАНТИНОПОЛЬСКОЙ, еже едина во вселенной паче солнца светится» (выделено мною. – В.Г.). «Два Рима убо падоша, а третий стоит, а четвёртому не бытии».

   Первый Рим – это Римская империя, второй – его наследница Ромея (Византия), а третий, по утверждению Филофея – Московская Русь или Россия. Но, кажется, ещё до того, как эта концепция была сформулирована иноком, возникли устные сказания, полные предчувствий яркого будущего России – преемницы двух павших Римов. Так, в «Повести о новгородском белом клобуке» повествуется,  как император Константин в благодарность за исцеление от неизлечимой болезни и за «просвещение» (обращение в христианство) нарёк Сильвестра папой и подарил ему белый клобук (головной убор монаха). После разделения церквей на католическую и православную при нечестивом папе Формозе и царе Каруле (Карле Великом) в Риме перестали почитать белый клобук, а по прошествии длительного времени другой папа, «превозносяся гордостью», подстрекаемый бесом, тщетно пытается сжечь клобук, а потом отослать его в дальние страны, чтобы там его «опоругати и изтребити», но по грозному повелению ангела нечестивый папа вынужден отправить клобук в Царьград, к патриарху Филофею. «Светлый юноша» поведал Филофею  историю клобука, а в «тонком» сне ему явились Сельвестр и Константин. И юноша, и явившиеся во сне Сельвестр и Константин повелели патриарху  отправить клобук в Новгород, поскольку  «благодать отимется» от царьграда «и вся святая предана будет от Бога велицей Рустей земли».
   С не меньшим основанием московское царство могло бы претендовать на звание второй Золотой Орды, а Москва считать себя вторым Сараем. Два Рима «падоша», а третий (Москва) стоит, но ведь и Золотая Орда тоже «падоша», а Москва стоит и пользуется ордынским наследием:

   «Русская экспансия на Восток, непрерывно продолжавшаяся несколько столетий, может рассматриваться как пройденный в обратном направлении путь Чингисхана. Монголы создали прецедент, объединив огромные пространства Евразии от Тихого океана до Балтики и Черного моря в единую Державу. Потомки и наследники Александра Невского создали на этих просторах уникальную цивилизацию, явившую миру удивительные примеры религиозного подвига, непревзойдённые образцы классического искусства и достижения науки. Именно эта цивилизация не раз спасала Европу от порождённых ею же тиранов. Именно она подарила человечеству Космос».

     Александр Невский и Даниил Галицкий: русская Евразия...odnako.org›blogs/aleksandr…i-daniil-galickiy…ili…

  Этого никогда не признают наши западники. Для них Россия – это Европа, и только Европа, что же касается утверждения, что Россия – это Евразия, то, как сказал один чеховский герой, «этого не может быть, потому что этого не может быть никогда». Любопытна в этом отношении аргументация  западника с евразийским именем: русское латинского происхождения имя Сергей и татарская фамилия Баймухаметов. Несмотря на своих евразийских, если судить по фамилии, предков, он безапелляционно заявляет:

   «Киевская Русь называлась каганатом – Киевский каганат, Русский каганат. Великий киевский князь назывался каганом. У русских князей Средневековья половецкой крови было не меньше, чем славянской. Наверно, больше трети дворянских родов – оттуда, тюркско-ордынского корня. При таком тесном контакте, да еще как минимум 250-летней зависимости от Золотой Орды, должно быть ощутимое во всех сторонах жизни наследие, отпечаток. А что мы, россияне, имели и имеем? Ну НИЧЕГО СТЕПНОГО НЕ ПРИЖИЛОСЬ В РОССИЙСКОМ БЫТУ, В БЫТОТИПЕ (выделено мною. - В.Г.).  Даже чай с молоком не прижился! Русские перемалывали все тюркско-ордынско-степное, а также балтийское, угро-финское, и все вместе они составляли русскую европейскую нацию и шли путем европейской цивилизации. Без всяких особых усилий – естественным образом! Безусловно, сказался выбор веры – христианской, православной. Но наверняка здесь было и нечто более глубинное, исконное, запрограммированное от природы. Как нынче говорят, национальный менталитет.
И никакого такого особого пути у Руси не было. А был обычный путь европейской страны, пусть и не очень простой».

   Насчёт того, прижилось или не прижилось, я бы ответил автору модным в наши дни выражением : «Учите матчасть». Историю родной страны надо изучать в полном объёме, такой, какова она есть, а не выковыривать из истории нужные для своей теории факты, как изюм из булки, игнорируя неудобные.  Баймухаметов просто смешон, когда заявляет, что на Руси не прижился чай с молоком. Мои родители всю жизнь любили пить чай с молоком. Может, они были монголами? Вот так живёшь и не знаешь! В сказке Виталия Бианки «Сова» старик-крестьянин пьёт чай: «Не пустой пьёт – молоком белит». Но вот он обидел сову, и та перестала ловить мышей на стариковом лугу. «Сова в дубу сидит, мышей не ловит. Мыши по лугу рыщут, шмелиные гнёзда ищут. Шмели на чужих лугах гуляют, а на Стариков луг не заглядывают. Клевер на лугу не родится. Корова без клевера тощает. Молока у коровы мало. Вот и чай белить Старику  нечем стало». Ну, нечем и нечем – в чём проблема? Он же европеец, а европейцы всегда что чай, что кофе без молока пьют. Так нет же, без белёного чая ему жизнь не в жизнь. «Нечем Старику стало чай белить – пошёл Старик Сове кланяться: - Уж ты Совушка-сова, меня из беды выручай, нечем мне, старому, белить чай. Стал Старик молоком чай белить, чай белить – Сову хвалить, к себе в гости звать, уваживать». 
  Я согласен – в наши дни не часто встретишь тех, кто пьёт чай с молоком. Сам я предпочитаю молоко и чай пить по отдельности, но моя младшая дочь белить чай любит. В советское время во всех общественных столовых продавали кофе исключительно с молоком, и моя мама варила кофе только на молоке, чёрный же кофе был европейской экзотикой вроде европейского обычая есть котлеты ножом и вилкой. В молодости я знал только одно кафе, где продавался за семь копеек чёрный кофе, то есть, на воде. И кофе с молоком я тоже считаю ордынским наследием, хотя монголы не пили кофе ни с молоком, ни без молока, потому как не знали такой напиток.
   Дело, конечно, не в белёном чае. Чай – это мелочь, но в самой малой мелочи, как к осколке голографической фотографии, сохраняющей целое изображение, часто проявляется вся суть того, частью которого является эта мелочь. Подобно тому, как отвергается чай с молоком, махом зачёркивается всё славное ордынское наследие.
   Западники, безусловно, правы, утверждая, что Россия – это Европа и только Европа, но правы лишь по отношению к себе самим. Они сами чувствуют себя только европейцами, а недалёким людям свойственно переносить своё мироощущение на всё остальное человечество: если я так чувствую, значит, и все так должны чувствовать. Если мне скучна и непонятна симфоническая музыка, значит, это плохая музыка, а все, кто её любят, дураки, потому что если бы это была хорошая музыка, я бы её любил. Если я чувствую себя европейцем, значит, Россия – европейская страна, потому что если бы она была евразийской страной, я бы это чувствовал.
   Порой именно от врагов и ненавистников России узнаешь правду о себе. Так во времена правления Николая I француз Адольф де Кюстин выпустил русофобскую книгу «Русские в 1839 году», в которой были такие слова:

   «Ведь немногим больше ста лет тому назад они были настоящими татарами. И под внешним лоском европейской элегантности большинство этих выскочек цивилизаций сохранило медвежью шкуру — они лишь надели её мехом внутрь. Но достаточно их чуть-чуть поскрести — и вы увидите, как шерсть вылезает наружу и топорщится».

   Сказано это было с целью унизить русских. Высокомерные европейцы лишь себя считали людьми в полном смысле слова. Азиаты (в том числе и татары) в их представлении тоже люди, но уже второго сорта. Разница между французом и татарином такая же, как между породистым псом и беспородной дворнягой, между рысаком чистейших кровей и водовозной клячей. Что же касается прочих народов, то это уже и не люди, поэтому можно превращать негров в рабов, в «говорящие орудия труда», как называли своих рабов римляне, духовными наследниками которых себя считают европейцы. Ну а про индейцев и говорить нечего – они не годятся даже в качестве говорящих орудий, и поэтому их лучше всего извести как сорняки на культурном поле, что суперчеловеки англосаксы  с удовольствием делали, уничтожая их как китайцы воробьёв во времена Мао Цзэдуна.
  Называя нас татарами, де Кюстин думал нас оскорбить, но мысль эта  настолько понравилась русским, что стала крылатой: «Поскреби русского – обнаружишь татарина». Её охотно использовал Достоевкий, и в каких только писаниях и вариантах её ни встретишь! Вот и президент Путин сказал однажды: «У нас, знаете ли, говорят: «Если каждого русского потереть как следует, там татарин появится». И мы, русские (либералы не в счёт) вовсе не считаем для себя обидным определение «татарин» (как пел Высоцкий: «только русские в родне, прадед мой самарин. Если кто и влез ко мне, так и тот татарин»). Для нас, в отличие от европейцев, все люди – люди: и азиаты люди, и негры, и индейцы. Да, скифы мы, да, азиаты мы, и попробуйте сразиться с нами. Соотечественник де Кюстина Наполеон, который тоже считал нас дикарями, попробовал – и что получилось?
  «Поскреби русского» - это как в сказке про Алладина: поскреби лампу – и явится джин, который даст силу, откроет перед тобой возможности, не доступные тем, у которых много ламп, но которые сколько ни скреби, никакой джин не явится. Не в этой ли нашей «татарскости» ставящая европейца в тупик «загадочность русской души» и тайна нашей живучести. Несмотря на все попытки, европейцам никогда не удавалось победить нас в войнах; мы, татары, наследники ордынского войска, умеем побеждать там, где европейцы покорно вскидывают белый флаг и открывают врагу крепостные ворота, как это было во время войны с немецким фашизмом, который они сами, кстати, и породили.   Исключение, разве что, наше поражение  в Крымской и войне, но впоследствии мы всё равно всё себе вернули и взяли реванш.
   На сайте «Поскреби русского – найдешь татарина. А.Пушкин». (vad-nes.livejournal.com›294701.html)  я обнаружил ценный комментарий к статье автора сайта. Некий автор, прикрывшийся скромным псевдонимом «Аноним» пишет:

   «Де Кюстин едва ли мог сочинить эту фразу. Вот выдержка из книги К. Душенко «Цитаты из русской истории» (М., 2005, с.485—486):
   Поскребите русского, и вы найдете татарина. // Grattez la Russe et vous trouverez le Tartare.
Изречение приписывалось Жозефу де Местру (1753—1821), принцу Шарлю де Линю (1735—1814), Наполеону I и др. [Maloux M. Dictionnaire de proverbes... — Paris, 1960, p. 470].
   Ранний случай цитирования — 2 янв. 1823 г. в дневнике Джеймса Галлатина, сына и секретаря посланника США во Франции Элберта Галлатина. [Diary of James Gallatin. — New York, 1914; цит. по: Guerlac O. Les citations fran;aises. — Paris, 1954, p. 227].
   Французский публицист Жан Ансело в книге «Шесть месяцев в России» (1827) писал: «Русские подобны выстроенным их руками кирпичным зданиям, которые первый же не-счастный случай лишает покрывающего их ровного слоя белой краски: под блестящей оболочкой цивилизации <...> нетрудно обнаружить татар». [Цит. по: Кюстин, 1:615].
   Изречение: «Стоит их [русских] поскрести, как [медвежья] шерсть появляется снова и встает дыбом» — приписывалось Джузеппе Капеце Латро, архиепископу Тарантскому (1744—1836). [Кюстин, 1:361 (письмо ХVII)].
  П. Вяземский писал о графе Ф. В. Ростопчине (1763—1826), среди предков которого были татары: «Поскребите русского, и вы найдете парижанина. <...> Поскребите парижанина, и вы найдете русского; поскребите ещё, и вы опять найдете татарина». [Вяземский П. А. Полн. собр. соч. — СПб., 1882, т. 7, с. 510 («Характеристические заметки и воспоминания о графе Ростопчине», 1877 г.); в оригинале по французски]».

  Вот так-то. Наши либералы твердят : «Мы европейцы! Мы Европейцы!», а европейцы им:«Куда лезете со своими азиатскими рожами! Знай сверчок свой шесток».
  Вот и западноукраинские националисты (без пяти минут нацисты) туда же. Яцеговнюк не успел после майдана получить власть, как на весь свет заявил, что все русские – недочеловеки. Ему есть с кого брать пример: с «це Европы». У нас-де чистая славянская кровь древних укров, а русские – дворняжки, клячи, смешавшие благородную славянскую кровь с неполноценной татарской. Ну а вы-то, суперчеловеки, чем обогатили мировую цивилизацию? Где ваши, украинские  Пушкин, Чайковский, Достоевский, Левитан, Репин, Толстой, Чехов, Дягилев? Все достижения  украинского народа относятся ко времени, когда он был вместе с братским русским народом, когда же в 1991-м году бежали от него, как от прокажённого и бросились в объятья Европы, так будто кислород перекрыли. В прошлом году я лежал в больнице, и моим соседом был полковник. Он служил на Украине как раз в то время и рассказывал, как во всех СМИ, в газетах, журналах, по радио и телевидению убеждали украинцев, как здорово будет жить без москалей, каких небывалых успехов добьётся Украина в экономике и во всех прочих областях. «Ну что, сынку, помогли тебе твои ляхи»?
   Впрочем, только ли им не помогли? Наши западники в те же годы пели ту же песню. Результат известен, и пора бы им задуматься, но они, как Попка-дурак в клетке своей догмы продолжают  твердить: «Россия це Европа! Россия це Европа!»

  У нас никого из правителей европейской короной, как Даниила Галицкого (чем гордятся украинские националисты) не короновали, да нам она и без надобности. У московских государей был свой головной убор – шапка Мономаха.

Закончить эту главу я хотел бы цитатой из статьи «Александр Невский и Даниил Галицкий – по чьему пути пойдёт Русская цивилизация?»
   «То положение, в котором Русский мир оказался в XXI веке, сильно напоминает XIII век. Перед нами стоит все тот же вопрос: куда идти? И все так же нас манит к себе Запад, обещая золотые горы за интеграцию в «цивилизованный мир». В XIII веке таким «цивилизованным миром» был Тевтонский орден и стоящий за ним Ватикан и папа римский. Сейчас место Тевтонского ордена занимает «международное сообщество» во главе с США и их карманными организациями – МВФ, ВТО, МБРР и прочими «европейскими структурами». А вместо авторитета папы – «верховенство прав человека» с их обязательными атрибутами: педерастическими сборищами, похищением детей для них же, чипизацией всех людей и т.д.

                * * *

   Уже цитировавшийся выше Рафаиль Хакимов  закончил свою статью  «Москва и «казанский вопрос»  так:

   «Россия, если хочет и дальше прочно стоять на ногах, должна опираться на обе ноги – Киевскую Русь как свою предтечу и Золотую Орду, на территории которой она сформировалась в качестве великого государства».

   Мы рассмотрели «два источника и две составные части» русского менталитета: Ромею (Византию) и Золотую Орду. Это две ноги, два опорных столба. Но три опоры прочнее двух. Треножник может стать табуретом, на котором удобно сидеть или столиком с тремя ножками. И если, перефразируя слова Хакимова, Россия хочет ещё прочнее стоять как великое государство, она должна также опираться на третью опору, на третий источник и составную часть - Европу. Ведь мы – евро-азийское государство. Об этой составной части речь пойдёт в следующих главах.

         (Продолжение следует)