1.
Жил-был человек. Человек на земле своей.
Он был дворянин. Или бизнесмен. Или нищий.
Но суть – туловище, голова да уши на ней.
Одна беда: как сквозь пальцы всё, чего ищет.
И искал-то бы он вроде хорошего:
Покушать-попить. По возможности – не делать зла.
Пиджак – желательно не ношеный,
Или кафтан, или что там носили тогда.
Изнашивался пиджак –
Приходилось искать другой.
И во всем было так:
Не мог, что хотел крепко схватить рукой.
Женщины могли уйти или он – разлюбить,
И снова он голоден, хоть недавно был сыт.
И хочется, главное, светлого, а оно – как пар:
Сегодня вроде и взял, а завтра – было да сплыло.
...А то вдруг взял да и разжаловал царь.
Или сам он царь, да всё как-то не вжилу:
То тебе засуха, то тупицы бояре,
А то – прости, Господи – татары.
И пряником бы их спас,
Да не помогает и стилос
И, главное, всякая мразь
Стремится попасть к тебе в милость!
И хлеб он в пост кушал пресный
(Ну или приносил в жертву барашка),
А боженька всё ставил на место;
А на месте зимой холодно, летом – жарко.
Хотелось бесконечного, а всему находились края.
И бредёт он из века в век,
Меняя костюмы.
Да, так о чём это я?...
О том, что жил-жил человек –
Да и умер.
2.
Жил Человек. Жил – и вдруг начал рождаться.
Сам протянул руки – никто не тянул за пальцы.
Тоже были у него руки, уши и глаза –
И начал он смотреть вперед, заглядывая «за».
Физически обычный человек, но послушай:
Он в сердце обнаружил... уши.
Оставаясь в строю, поднялся над строем.
Спотыкался и падал, но знал, ради чего вставать.
И что-то он понял такое,
Чего нам, смертным, дано – да и нужно понять.
Жил Человек – ну дак и что ж?
Не поверите! Умер.
Но «смерть» его (думай)
Смертью не назовешь