Безлика ночь над окнами таверны.
Печальна женщина с молчаньем на устах.
Из бумазеи грубой платье, как у черни.
Льняной чепец на мягких, пышных волосах.
Она давно и долго бродит по Парижу
Под смех притонов, скрипы ставен, треск костров.
Кварталов запах не известен нуворишам,
Лишь ей знакомое наследие веков.
Унылы комнаты повергнутого замка,
Окно решетчатое, зеркала овал.
Она была для них никчёмной иностранкой,
Пусть избалованной, но знатной. А финал...
Пустой казне - спасенье бремя из налогов,
Зияла пропасть меж народом и двором.
Не понимала ни намёков, ни упрёков...
Ударил колокол в раздумье ледяном.
Казалась женщина в трущобах невесомой
Среди старух в лохмотьях, плачущих детей
Чумазых, ползающих на сырой соломе
И клянча милостыню у чужих дверей...