Я ел слова, не то что б я не знал,
что в рот совать любую гадость — дико.
а все вокруг шептались: погляди-ка,
как переварит буквы тишина.
я ел слова и пух от слова «пух»,
от «лопуха» мой рот внезапно лопнул.
я ел слова, я просто был голодным,
отплёвывая косточки в толпу.
а голова, как кодекс уголовный,
к статье сто пятой привязала пункт.
на месте лобном злобным каннибалом
я съел слова, что муза в рот совала.