Нет в молчании тьмы. В этом есть и печаль и урок.
Принимаю его, словно дым, никотиновой кожей,
И когда задумчивым вечером смотрит на Запад мой Бог
Я смотрю на Восток, наполняясь предательской дрожью.
Все равно будет жечь. Сколько соль языком ни туши –
Сколько наспех ни клей к воспаленным мечтам подорожник,
И с душой для Тебя, остаюсь для других без души,
Силу воли заставив взбираться на гордости жесткий треножник.
На границе окна балансирует пьяная ночь,
Затухают сердца светлячков и срываются с неба.
Боже правый, взгляни на свою непутевую дочь!
И ответь: почему же я там, где он все еще не был?
Зажигаю лампаду. Пусть пламя зовет тишину,
Что танцует неспешно на кончике теплого света,
Тени память раскурят на всех всего-то одну,
Пока новая ищет дороги по глупому ветру.
Кто-то смотрит. И щемит в душе от холодной тоски,
Он лишь ждет, когда кончатся все непростые вопросы.
Отче наш, ты его где-то там от меня сбереги...
Знаешь ведь, что меня от него сберегать слишком поздно...