Жук-Полоскун по листку осторожно сползает,
Я ему сказал самое главное, он уже знает,
Он слегка озадачен инфой, немного недогоняет,
Стебелек, корешок, земелька, сполз, и обратно тянет,
На листке ему было прикольно, он кайфовал по жизни,
Жук умен и красив, но всегда был очень капризный,
На листке было просто, свободно, не было дел и сомнений,
Но подгон я устоил Жуку, в виде парочки откровений.
Я сказал, что легко, что сложно, все относительно впрочем,
Показал ему мир за окном, ткнул им в его мелкие очи,
Рассказал, что бывает сложно и хорошо одновременно,
На что Жук-Полоскун отозвался слегка не уверенно:
"Видишь ли джентельмен, мне замечательно и прекрасно,
Сижу на листке, ем, сплю, не вижу никакой опасности,
К чему мне проблемы, сложности, к чему эмоциональный конфликт?
Не верю вам, джентельмен, я, буду сидеть на листке, вот мой вердикт!"
Я выслушал жука внимательно, попросил и его послушать,
Поведал ему, что есть одна дама, жук навострил свои уши,
"Она в мире живет, за пределами твоего листка бренного,
С ней будет тебе сложно и хорошо одновременно,
Ты подумай, Жук, твой лист - уюта твоего икона,
Ты забыл про мир вокруг, в периметре своего лона,
Ты не веришь, что есть там, кто-то кто будет любить тебя, сильно очень,
Не думаешь, что есть и та, кого будешь и ты любить между прочим,
Сам ты Жук, из себя, ничего так, не представляешь,
Вижу лапки к небу поднял, браво, истину для себя открываешь,
Выше неба прыгнуть можно, что нельзя, пусть говорит кто хочет,
Ниже земли опуститься тоже, там много жуков, корешки все точят,
Лист закончится, стебель завянет, и ты упадешь, словно с крыши,
А потом, дождь и ветер, со временем, зароют тебя еще ниже,
Будешь в массе одиноких жуков, ночами и днями корешки точить,
Скажи мне, Жук-Полоскун, хочешь существование так волочить?"
Жук помыслил, закат осветил его рощу, увидел много различных растений,
Подумал о том, что сложно, что хорошо, о жизненных переплетениях,
Иногда так мало надо, для понимания своего движения,
Улыбка или грустный взгляд, одно лишь прикосновение.
Жук понял, что я пытался ему так яро растолковать,
Расправил усы, налепил улыбку, лапки пошел обувать,
Ночь наползла на рощу, светлячки мерцают, как в огне,
На листке, что был занят страхом, больше никого нет.
(Жук-Полоскун по земельке бодро шагает,
Я ему сказал самое главное, он теперь знает.)